Пилигрим - [54]

К третьему году маоры окончательно освоили колесо и ось. Грузооборот сразу же увеличился, волов запрягали в повозки, а на круглые палки можно было наматывать веревку или нити. Так появилась лебедка. Знания в механике дополнил рычаг, что сразу же облегчило тяжелые физические работы. Главную площадь города расширили и выложили белым камнем. Онерон внимательно следил за тем, как строители думают над текущими инженерными задачами. Если раньше его советы подробно объясняли суть и подталкивали к решению, то сейчас он давал скупые, завуалированные ответы, предоставляя маорам возможность мыслить самостоятельно. Люди поняли, что по пустякам Фаэта беспокоить не стоит, у него и так дел невпроворот. Границы города не менялись, но жителей становилось больше, и их нужно было уместить на ограниченной площади. Когда решили перестроить Обитель, один из архитекторов подошел к Онерону и со смущенным видом сообщил, что знает, как уместить больше людей на одном месте: он думал три дня. Онерон выслушал его. Следовало бы поселить людей на крыше дома и обнести крышу стенами, а затем накрыть новой крышей. Разумеется, первая крыша должна выдержать вес нескольких человек, и с запасом.

- А как же люди поднимутся туда? - спросил Со.

- По наклонным выступам. Я видел такие у водопада, да и в нашем северном краю ко многим пещерам ведет похожий путь. Нужно сделать одинаковые ступени, достаточно широкие, чтобы по ним пройти, и приставить их к крыше.

Онерон наградил догадливого строителя инкрустированной шкатулкой. Итак, без его помощи родилась концепция многоярусных зданий и идея лестницы. Это дорогого стоило.

К четвертому году население Тарота за счет притока иммигрантов возросло до тысячи жителей. Социальное и имущественное расслоение все больше углублялось. Требовалось ввести систему норм и правил, которые регулировали бы общественные отношения. Dura lex... Крестьяне и горожане, у которых уже была собственность, конфликтовали все чаще. Натуральный налог и продуктовое распределение еще сохранялись, но требовался эталон, универсальная единица обмена. Иными словами, Маорат дорос до стадии денежного обращения. На рынке, в мастерских, у торговых повозок товары обменивались на равнозначный продукт или на жемчуг, который стал основой денежной системы Маората. Маоры не знали драгоценных металлов, зато среди них имелись пловцы, способные доставать ракушки с морского дна. Как и полагается деньгам, жемчужины калибровались в зависимости от цвета, размера и формы. Кодекс, утвержденный Первым, закреплял основные правила поведения, ответственность и наказания. Развивающееся общество поражали закономерные болезни - преступность, безделье, приступы недовольства. К концу четвертого года эпидемия неизвестной лихорадки выкосила треть подданных Маората, но с ней удалось справиться - после вмешательства Онерона. Случались набеги кочевников. Все их успешно отбили. Жизнь медленно совершала круг; дети рождались, старики умирали. За городом образовался небольшой некрополь.

Наивно было полагать, что маоры воспримут учение Онерона и дружно, взявшись за руки, откажутся от жестокости. Эпоха бросала вызов, на который следовало отвечать. С этим приходилось считаться. Поэтому Онерон упростил и облегчил учение, для начала ограничившись табу на убийство и истязания. Те, кто не воспринимал учение и маргиналы, свыкшиеся с суровой реальностью дикого существования, так или иначе наказывались. Например, душегуба привязывали к дереву, а конец веревки кидали на землю, кишащую ядовитыми насекомыми. Или заставляли удерживать веревку, натянутую под весом копья, которое целилось преступнику в грудь. Тот уставал, отпускал веревку, и правосудие настигало его. Вредителей и буйных обычно навсегда, без права возвращения изгоняли из полиса, при этом выжигали на предплечье соответствующий знак. У Маората появилась своя символика - стяг и герб. Маленькая колония северных дикарей быстро превращалась в независимое государство. Рождалось совершенно новое поколение людей, которые не знали первобытной дикости, им предстояло трудиться на благо родного края, защищать, развивать его и гордо нести знамя Маората по миру.

К пятому году пребывания Онерона на земле, маоры освоили мореплавание. Галеры исследовали прибрежные полосы, и одно большое судно отправилось в экспедицию к противоположному берегу моря. Онерон покинул Маорат прежде, чем оно вернулось. Маоры изобретали все смелее. Кто-то из кораблестроителей обратил внимание на то, что ветер наполняет тряпку и может двигать лодку быстрее, без помощи весел. Другой сказал, что этот же принцип можно использовать и на суше, нужно только создать подходящий механизм. Конструкторы возились с примитивными механизмами. Некоторые певцы и учителя пытались философствовать, отбирать и систематизировать на основе полученных фактов научные знания, интересовались устройством человеческого тела. Кто-то пытался лечить.

Две с лишним тысячи человек населяли страну, когда Онерон принял решение об уходе. Теперь следовало подготовить народ. Система, которую он кропотливо создавал все эти годы, превратилась в самодостаточный, автономный механизм, работавший уже без его участия. В последние месяцы он полностью устранился от управления, лишь ходил и наблюдал, заглядывая через плечо. Да, маорам по-прежнему нужен был живой символ, но все созданное - создавалось человеческими руками, руками обычных людей, без какого-то волшебства или чудес. Плоды созревали, подчиняясь законам биологии, а не верховной воле Фа. Онерон объяснял им: человеку человеческое, богам - духовное. Ни разу он не использовал технику эри перед толпой, чтобы продемонстрировать свое могущество. Желтый костюм основательно износился, сам Со оброс и слегка раздался вширь, как любой обычный человек. Конечно, маоры думали, что все их достижения и благополучие - результат покровительства Фа, которому следует отдавать почести, делать подношения и славословить. Ритуал должен соблюдаться. Сперва Онерон работал на статус, теперь статус работал на него.