Пикировщики - [12]

* * *

Перед войной в 15-ю смешанную авиадивизию входили штурмовой, бомбардировочный, ближнебомбардировочный и истребительные авиационные полки. Истребители интенсивно занимались переучиванием летного состава на новых самолетах МиГ-3. К началу боевых действии большинство летчиков освоили эти машины и самостоятельно отрабатывали технику пилотирования, а руководящий состав полков приступил уже к упражнениям по боевому применению. После внезапного налета немцев на аэродромы дивизии в первые часы войны из истребительных полков уцелел только один — 28-й, который и объединил уцелевшие экипажи и боевую технику других истребительных полков.

Командовал 28-м истребительным временно исполнявший обязанности командира полка капитан И. В. Крупенин. При всей сложности обстановки его разумные и решительные действия, выдержка и находчивость благотворно сказались на организации отпора врагу: 22 июня полк не дал застигнуть себя врасплох. По боевой тревоге на перехват бомбардировщиков, нарушивших государственную границу СССР, поднялось большинство самолетов полка. Сначала они дрались в районе Рава-Русская, затем отражали налеты на Львов.

В первый день войны взлетать на задания им приходилось под непрерывными атаками «мессершмиттов». Группами от восьми до двадцати машин восемь раз немцы пытались блокировать аэродром. Но наши летчики на уцелевших «мигах» снова и снова поднимались навстречу врагу.

30 июня в командование полком вступил майор Н. Ф. Демидов. Невысокий ростом, подвижный, всегда собранный, своим командирским авторитетом он вселял уверенность в сердца пилотов, показывал пример мужества и воинской доблести в воздухе и на земле. Ему старательно помогали начальник штаба майор А. Т. Уткин и военный комиссар А. А. Ионин.

Боевой счет полка открыл командир звена лейтенант Н. Б. Тимохин. 22 июня он одним из первых в дивизии поднялся навстречу врагу и вернулся с первой победой — сбил «мессершмитта»! Через три дня в воздушном бою Тимохин получил тяжелое ранение, но не оставил самолет, а бросил свой МиГ-3 в новую атаку. Меткой очередью он поджег «хейнкеля» — тот врезался в землю. Истекая кровью, командир звена возвратился на свой аэродром и приземлил подбитый истребитель на одно исправное колесо.

Другой летчик, лейтенант Г. Ф. Монастырский, выполняя разведывательный полет, 25 июня подвергся атаке трех Ме-109. Выдержал наш летчик неравный бой — двух «мессеров» лейтенант сбил, а третьего обратил в бегство. Затем он завершил разведку и доставил в штаб полка ценные сведения о противнике.

На следующий день при штурмовке танков на шоссе Кристынополь — Радзехув ведущий группы старший лейтенант В. П. Доброхотов получил тяжелое ранение в голову. Но летчик продолжал упорно идти к цели. Сбросив бомбы, он еще дважды выходил на колонну противника, обстреливал ее бронебойно-зажигательными снарядами. Напрягая последние силы, Василий Доброхотов привел группу штурмовиков на аэродром. «Задание выполнено. Уничтожили около десяти танков, несколько автомашин и десятки фашистов», — доложил он командиру полка и потерял сознание.

Так же отчаянно сражался молодой летчик-комсомолец лейтенант А. М. Мурашко. В первый же день войны он сбил самолет врага, на второй день — еще один. В следующем бою летчик получил ранение и сильно обгорел, но от госпиталя отказался. Вскоре в неравном бою его вновь ранило, но лейтенант и на этот раз был непоколебим. «Глаза видят, голова соображает, сердце бьется, руки и ноги работают. Что еще надо? — спрашивал он и сам отвечал: — В бой, только в бой!..»

Нет спору, вероломное нападение 22 июня на приграничные аэродромы дало гитлеровцам большие преимущества, однако «молниеносного» разгрома нашей авиации, как они рассчитывали, не произошло. Об этом говорят факты: наши летчики бесстрашно вылетали навстречу врагу, принимали неравные бои, одерживая первые победы, накапливали опыт для будущих битв. В первых же боях по три победы одержали лейтенанты Н. М. Сорокин, А. Т. Прокофьев, П. Н. Вернигор. А младший лейтенант В. И. Чесноков в один день отличился и в воздухе, и на земле. Вот как это произошло.

При втором заходе в атаку летчик заметил повреждение на своем самолете. Покинуть товарищей в разгар схватки он не мог. Только после того, как три «хейнкеля» рухнули на землю, а остальные повернули обратно и наше звено взяло курс на аэродром базирования, Чесноков выключил перегретый мотор и пошел на вынужденную посадку.

Приземлился летчик на аэродроме, с которого накануне перелетел на запасную площадку его полк. В середине полосы он развернул самолет влево и по инерции выкатился к самой опушке леса. Поджечь самолет и добираться к своим — было первое решение. «А на чем воевать? В полку половина летчиков — «безлошадные», — подумал пилот и бросился к старым самолетным стоянкам в надежде найти масляный бак.

— Стой! Кто такой? Почему здесь? — остановил Чеснокова вооруженный красноармеец.

— Не горячись, парень. Не видишь, что ли, — свой я, летчик. Лучше помоги самолет спасти.

— А ну пошли! — строго приказал красноармеец. — Сержант разберется...

Словом, вскоре действительно разобрались, и вот загруженная оружием полуторка взяла на буксир самолет Чеснокова и потянула на восток, к своим.