Пикировщики - [10]

Отважная четверка, избрав выгодную позицию, атаковала «юнкерсов», нарушила их строй. Вражеские летчики отчаянно отбивались, на всех наших истребителях появились пробоины. Но вот задымил и пошел к земле первый «юнкерс», подбитый парой Бочаров — Парфенов. Через несколько минут взорвался бензобак у второго, которого метко поразил Руденко. Нервы у фашистов не выдержали, и они повернули на запад. Бомбардировка станции не состоялась, наши пилоты без потерь возвратились в полк».

А вот еще запись:

«...Командир звена 66-го ШАП лейтенант Николай Кратинов летает на И-15. Как бы тяжело ни складывалась обстановка в воздухе, он действует всегда спокойно и уверенно, умеет выжать из своего «ишачка» все возможное. При полете на штурмовку скопления вражеских войск в район Белой Церкви Кратинов и летчики его звена несколько раз отбивали атаки «мессершмиттов», У этих машин с экипажем из двух человек мощное вооружение: две 20-мм пушки и пять пулеметов калибра 7,92 мм, большая скорость.

При подходе к цели штурмовики кроме огня «мессера» встретили огонь зениток. Не прошло и пяти минут, как все летчики звена были ранены, а сам командир истекал кровью от нескольких ран. Но лейтенант Кратинов продолжал упорно вести звено к цели — к колонне мотопехоты, голова которой вот-вот должна была скрыться в лесном массиве. Нет, не успела вражеская моторизованная «змея» укрыться в лесу: бомбовый и пушечный смерч настиг ее вовремя.

Затем дерзким маневром, спикировав на орудийные расчеты зенитчиков, Кратинов уводит звено с поля боя, отрывается от преследования «мессеров» и возвращается на свой аэродром. После приземления израненных пилотов прямо из кабин боевых машин отвезли в полковой лазарет.

Самолет командира, как установили специалисты, ремонту не подлежит, принято решение о его разборе на запчасти...»

Да, примеров воинской доблести летчиков нашего соединения было немало, и примечательно, что сами гитлеровцы признавали этот малоприятный для них факт. Однажды мне пришлось услышать мнение фашистского летчика о наших воздушных бойцах.

Под Каневом мы сбили «юнкерса». Трое фашистов погибли под обломками самолета, а четвертый спасся на парашюте. На допросе пленный дрогнул — доказывал, что в экипаже выполнял роль фотографа. Но тут же подтвердилось по документам, что перед нами командир всей группы, получившей задание разбомбить Каневский мост. При нем был и Железный крест, завернутый в тряпицу вместе с нашими советскими значками: «Ворошиловский стрелок», «КИМ», «БГТО» и другими.

— Собирал для коллекции, — пояснил гитлеровец.

— А как вы оцениваете действия русских пилотов? — спросил я немца.

— О, мы не думали, что русские летчики умеют так стойко сражаться! И в этом просчитались, — ответил пленный.

Образцы героического ратного труда показывали и техники, и авиационные механики, и бойцы батальонов аэродромного обслуживания. Вот две записи из того же фронтового блокнота:

«...Воентехники 2-го ранга А. М. Иванов и А. Г. Фролов, учитывая, что в полку осталось совсем мало исправных машин, взяли обязательство заменить моторы на четырех самолетах в два раза быстрее, чем по норме. Двое суток не отходили они от боевых машин и слово свое сдержали. Следуя их примеру, воентехник 2-го ранга И. Е. Сухоруков восстановил изувеченный в бою И-16 за 24 часа, перекрыв установленную норму времени в три раза!»

«...Неся караульную службу на станции снабжения, младший сержант 311-го БАО А. Аслизарьян увидел, как загорелся при бомбежке вагон с боеприпасами. Храбрый воин бросился к горящему вагону и стал отцеплять его от состава. Отцепив вагон, он побежал к паровозу, помог машинисту перегнать паровоз через стрелочный перевод, прицепить состав и отвести эшелон в безопасное место. В горящем вагоне за его спиной начали рваться боеприпасы, но эшелон уже был в безопасности.

В этот же день, 3 августа 1941 года, отличился Г. Сарджеладзе, шофер зенитной установки, прикрывающей наш аэродром. Его установку в пути атаковал «мессершмитт». Боец получил тяжелое ранение. Истекая кровью, воин все-таки принялся за ремонт машины. Без посторонней помощи он справился с работой и привел установку к новому месту базирования».

Примеры подобного героизма мы старались всячески популяризировать через нашу «дивизионку», стенную печать, использовали их в устной пропаганде. Бесценные свидетельства верности Отечеству мы не сдавали «в архив», а брали на вооружение в своей повседневной политико-воспитательной работе.

* * *

4 августа 1941 года. Противник бросил на Киевский укрепленный район с юго-запада и юга более четырех дивизий, усиленных танками и авиацией, предпринял атаки на других участках фронта. В бой за столицу Украины вступили отряды народного ополчения. Слабо вооруженные и малообученные, они бились до последнего патрона и задержали врага до подхода резервных соединений армии.

На 8 августа, как стало известно из показаний пленных, фашистское командование уже назначило парад своих войск в Киеве. Вражеские солдаты, одурманенные шнапсом, подбодренные обещанным разгулом в огромном и богатом городе, не считались ни с какими потерями, бросались в атаку за атакой. Но город на Днепре по-прежнему стойко оборонялся. Киевляне, оставаясь на трудовом посту, работали день и ночь, старались помочь войскам всем, чем только было можно. И 10 августа фашисты прекратили наступление. Попытки взять Киев фронтальным ударом разбились о несгибаемое мужество советских воинов и киевских ополченцев.