Пикассо - [57]

В течение первой военной осени и зимы эти изменения проявились еще не столь очевидно. Обнаружилась лишь тенденция к более устоявшимся композициям. Форма и пространство стали передаваться более простыми способами; связь между ними часто осуществлялась прямыми линиями. Кривые линии в силу редкости их использования приобрели еще большую рельефность. Крупные прямоугольные предметы содержали теперь более однородный цвет, причем располагались они рядами, как на тканях. В большинстве случаев в центре композиции помещался человек, гитара, сидящая в кресле женщина или натюрморт на столе. Аналогичность скульптур и предметов подчеркивалась иногда трудно различимыми, переходящими один в другой мазками кисти.

К весне 1916 года Пикассо создает несколько крупных полотен, наиболее значительными из которых являются «Человек, опирающийся на стол» и «Гитарист». Они впечатляют не только размерами, но и угловатостью составляющих их элементов. «Гитарист» примечателен новым, драматическим, использованием света. Голова гитариста, изображенная в виде продолговатого четырехугольника упрощенной формы с маленьким круглым глазом, резко выделяется на светлом фоне. Внизу расположилось массивное тело, которое создает ощущение большой высоты за счет прямоугольников, освещенных точками, похожими на окна небоскребов в ночи. Еще ниже, в расположенной горизонтально белой полосе, изображена рука, держащая гитару.

Все сведенные в этой картине элементы получили еще большее развитие в последующих натюрмортах. Рейналь назвал этот период в творчестве Пикассо «кристальным».

Порой кое-кто не без злого умысла утверждал, что Пикассо готов заимствовать у других художников все, что хоть в какой-то степени привлекло его внимание. Так, заявляют они, во время его тесного сотрудничества с Браком он часто спешил к себе в студию, чтобы как можно быстрее перенести на полотно идеи, подсказанные ему работами, которые он только что увидел. Эти слухи приняли такие масштабы, вспоминал Кокто, имевший обыкновение заимствовать идеи у других, и прежде всего у Пикассо, что менее крупные художники-кубисты обычно прятали свои любимые полотна перед приходом Пикассо, опасаясь, как бы он не присвоил идею, которая, как они полагали, принесет им славу. Использование чужой идеи — а мир идей не должен знать границ — не самое важное. Более важным является ее реализация. Когда Пикассо говорил: «Копировать других необходимо, копировать самого себя — трагично», — он предупреждал о главной опасности, подстерегающей художника, — бесплодии.

Назад к Энгру

Он понимал, что на мир можно смотреть по-разному. Его преклонение перед великими мастерами, такими, как Энгр, тщательное изучение его полотен в Лувре в ранний период пребывания в Париже на первый взгляд могут показаться несовместимыми с кубизмом. Но даже в пору расцвета созданного им направления в живописи он, как и великие мастера прошлого, не порывал с реальностью.

Тех, кто не был хорошо знаком с образом мыслей и вкусами художника, поразила его способность создавать реалистические рисунки карандашом, которые отличались точным воспроизведением окружающих вещей. Они посвящены самым различным темам: иногда это просто изображение яблок, чаш с фруктами, иногда сидящий на стуле человек или танцующая пара. Летом 1915 года он удивил друзей созданием тщательно выполненного карандашом портрета своего старого агента Воллара. На нем линии и тени почти с фотографической точностью воспроизводили его образ. Рисунок резко отличался от созданного в кубистской манере за пять лет до этого полотна. Это мастерский портрет, безупречно выполненный в академической манере. Линии настолько точны и так ощутимо передают объект, что критики не замедлили провести сравнение с работами Энгра.

Вслед за портретом Воллара последовали карандашные портреты его друзей — Макса Жакоба и Аполлинера. Последний позировал во время возвращения в Париж после серьезного ранения в голову, потребовавшего трепанации черепа. Пикассо сделал несколько портретных зарисовок поэта. На одной из них он показан сидящим в военной форме с наградами на груди, с забинтованной головой после ранения, которое и свело его впоследствии в могилу. Критические отзывы ярых кубистов по поводу этих рисунков нисколько не трогали художника. Он продолжал идти своим путем, создавая реалистические карандашные рисунки и одновременно углубляя приемы кубизма.

Будни войны

Для тех, кто мерз в окопах и траншеях, ухудшение военного положения и приближение фронта к Парижу имело и положительную сторону они могли, находясь в кратковременном отпуске в столице, быстро окунуться в иную обстановку. К этому времени центр интеллектуальной жизни города переместился с Монмартра на Монпарнас. Именно здесь приехавшие с фронта художники и поэты имели возможность встретиться со своими друзьями. Кафе, расположенные неподалеку от квартиры-студии Пикассо, заполнились неожиданно хлынувшими с фронта отпускниками. Среди них можно было встретить облаченных в военную форму Леже, Рейналя, Брака, Дерена, Аполлинера, Модильяни, Кислинга, Северини, Липшица, Архипенко, Бранкузи, Дализе. Их встречи заставляли на время забывать о непрекращающейся канонаде и сопутствующей ей смерти в каких-нибудь ста километрах от Парижа. Витавший на этих встречах дух бесшабашной бравады заслонял все остальное. Социальные и политические вопросы мало интересовали их. Пикассо как-то заметил; «Можно ли представить себе что-либо ужаснее, чем Брак и Дерен, и всех остальных, положивших на стул деревянные протезы и рассказывающих о войне».