Пик Сталина - [35]

Д. И. Гущин в изнеможении лежал на снегу, привалившись к рюкзаку. Прежде чем поднять его в обратный путь, Е. М. Абалаков осмотрелся. Перед ним открывалась вся верхняя часть массива. Ясно намечался дальнейший путь вверх. Казалось, что вершина пика Сталина была уже совсем недалеко, и альпинист пытался оценить трудности гребня, ведущего к южной, самой высокой вершине. Этот участок был крут, но не производил впечатления неприступного.

В лагере «6400 м» к приходу Абалакова и Гущина на спиртовой кухне[66] растопили снег и вскипятили чай. После скудного ужина Е. М. Абалаков рассказал товарищам о результатах похода. Для того чтобы, облегчить переход в верхний лагерь, он предложил перетаскивать весь необходимый груз не сразу, а потратить еще один день, чтобы занести на площадку лагеря «6900 м» часть бивуачного снаряжения и немного продуктов.

Решение этой задачи выпало на долю второй группы. Но, выйдя утром 28 августа, альпинисты вынуждены были вернуться, пройдя всего лишь около сотни метров. Ю. М. Шиянов не мог нести рюкзак, он ослаб из-за болезни и недоедания. Таким образом, оставалась только одна возможность: предпринять непосредственную попытку штурма вершины общими силами, уже без всякой дополнительной подготовки.

Отставание от принятого в Ледовом лагере графика штурма за последние дни увеличилось. 28 августа альпинисты все еще находились на высоте 6400 м и только готовились к штурму вершины, в то время как по плану в этот день они уже должны были спускаться после восхождения к лагерю «5900 метров». Однако решимость штурмовой группы достигнуть вершины пика Сталина, несмотря на все неудачи и возраставшие трудности, ничуть не уменьшилась. Принять участие в дальнейшем восхождении собирались все, включая больных Ю. М. Шиянова и Д. И. Гущина.

Когда утром 29 августа шесть альпинистов начали подъем в лагерь «6900 м», ледник Сталина был уже затянут сплошной облачностью. По небу мчались разорванные облака. Порывистый резкий ветер сдувал со склонов и бросал в лицо людям крупинки сухого и твердого снега. Температура быстро падала, к середине дня было не менее 15° мороза. Выходя в путь, альпинисты надели все свои теплые вещи, но им все же было холодно. Особенно сильно мерзли ноги, несмотря на то, что от лагеря «6400 м» альпинисты шли обутыми в теплую войлочную обувь с брезентовым верхом и твердой подошвой[67], которая должна была обезопасить ноги от обмораживания.

Отряд медленно поднимался вверх. Только к шести часам вечера он достиг площадки «6900 метров». Усталые люди сбросили рюкзаки и принялись рыть ледорубами в снегу две ямы; они должны были хоть немного защитить палатки от ветра. Через час на высоте 6900 м над уровнем моря был разбит лагерь. Забравшись в спальные мешки, альпинисты с тревогой прислушивались к порывам все усиливающегося ветра. Непогода могла сорвать восхождение в момент, когда от цели альпинистов отделял лишь один дневной переход. Долго в палатках никто не мог уснуть, сказывались утомление и высота. Всю ночь стонал в тяжелом забытьи Д. И. Гущин, За последние сутки его рука опухла еще больше, состояние раны внушало всем серьезную тревогу. Ю. М. Шиянов чувствовал себя по-прежнему нездоровым, ночью он не мог заснуть; состояние его было настолько плохим, что он решил отказаться от дальнейшего подъема, не задерживать группу.

Утром следующего дня не могло быть и речи о продолжении восхождения. Лагерь закрыло густым туманом, видимость была не более пяти метров. Ветер не ослабевал, он уже намел вокруг палаток плотные сугробы. Непогода могла затянуться еще на несколько дней. После короткого совещания было принято решение отправить вниз (в лагерь «6400 м») больных, там оставалась одна палатка и немного продуктов. На следующий день заболевшие должны были продолжить спуск в Ледовый лагерь.

Повернуть назад пришлось еще одному альпинисту, у которого в тесной обуви сильно мерзли ноги. Когда туман немного поредел, трое начали готовиться к спуску. Ю. М. Шиянов категорически отказался от своей доли в завтраке; продукты должны были остаться для тех, кто пойдет к вершине.

С уходом больных шансы на успех восхождения значительно повысились. Теперь при жесткой экономии имевшиеся в высотном лагере продукты можно было растянуть на 3–4 дня. Оставшиеся в лагере «6900 м» люди решили воспользоваться относительным улучшением погоды и поднять метеостанцию еще на несколько сот метров к вершине. Но после ухода Д. И. Гущина тяжелые части станции был в состоянии нести только Е. М. Абалаков. Его спутники, начавшие восхождение без достаточной акклиматизации, обессиленные длительной борьбой с действием высоты и недоеданием, сильно ослабли. Они не в состоянии были подняться с грузом от лагеря больше чем на десяток метров. Это обстоятельство привело к решению установить метеостанцию вблизи от лагеря «6900 метров». Альпинисты нашли подходящее место несколько ниже площадки лагеря. На высоте 6 850 м они установили станцию, укрепив ее оттяжки при помощи крюков, забитых в твердый фирн. Завертелись лопасти ветрового двигателя. Станция начала действовать, и первые ее сигналы о состоянии погоды на склонах пика Сталина были переданы в эфир. Только к вечеру, когда была закончена работа по установке станции, усталые люди поднялись к своим палаткам.