Пик Сталина - [20]

Утром группа продолжала спуск. Тот, кто шел первым то и дело проваливался в трещины, задерживаясь на их краю или повисая над бездной на веревке. Извлечение провалившегося в трещину каждый раз отнимало много сил. Донимали холод и жажда.

Неожиданно в 11 часов дня, среди мутной пелены снегопада, открылся клочок голубого неба, а через час исчезли и последние следы непогоды: на небе не было ни облачка. Уставшие до изнеможения люди в это время шли уже по залитой солнцем нижней части ледника Академии наук. Только сверкающие в солнечных лучах тысячами искр, сугробы свежего снега напоминали о недавней буре. Все неровности ледника, камни, морены, русла ледниковых потоков были покрыты толстым слоем свежего снега.

В наше время известно, что ледник Федченко перехватывает большую часть осадков, идущих сюда с западных равнин; они накапливаются в его верховьях зимой и летом в виде снега. Огромные массы его со временем преобразуются в фирн, а затем в плотный лед, сползающий по пологому руслу долины ледника на север, к далеким истокам Мук-су. Так происходит непрерывное пополнение естественной убыли ледника.

* * *

Неудача попытки И. Г. Дорофеева найти доступный переход на запад обязывала к дальнейшей разведке перевалов. Немецкие альпинисты после нескольких походов преждевременно пришли к выводу о том, что перевалов из верхней части ледника Федченко на запад нет и спуститься оттуда в долины Ванча и Язгулема невозможно. Русский топограф отвергал эту точку зрения; он был по-прежнему уверен в том, что проходимые перевалы есть и путь к ним лежит через боковые ледники № 4 и № 8.

В результате обсуждения было принято решение: произвести еще одну разведку перевалов и, если они будут найдены, предпринять дальнейшие исследования. Группы должны были направиться в верховья ледника Федченко и ледников № 4 и № 8. В группу, направившуюся на ледник № 8, вошли профессор (ныне академик) О. Ю. Шмидт, бывший начальником альпинистской части экспедиции, и И. Г. Дорофеев. На второй день пути исследователи достигли гребня, замыкавшего верховья ледника. В этом гребне были видны две седловины, обследование которых позволило обнаружить доступный спуск в неизвестную глубокую долину, уходящую на юго-запад. Таким образом, один перевал был открыт. Но куда он вел? Через три дня И. Г. Дорофеев, во главе новой группы, опять был на вновь открытом перевале. Избрав более северную из двух седловин[52], группа перевалила на запад и начала спуск вниз, к неизвестной долине. Уже вскоре дальнейший путь оказался неясным и потребовал разведки, которую успешно произвели красноармейцы — постоянные спутники топографа. Переночевав среди снегов, группа на утро следующего дня начала спуск по узкому леднику, впоследствии названному Красноармейским. Ледник этот был весь рассечен трещинами; местами его падение было настолько крутым, что приходилось пускать в ход ледорубы.

Один из альпинистов, спускаясь шаг за шагом, рубил ступени, а его спутники внимательно следили за каждым движением товарища, придерживая конец веревки, к которой он был привязан на случай срыва.

После поворота долины на север, путешественники увидели, что вдали ледник Красноармейский впадает в какой-то большой ледник. До места слияния этих двух ледников группе удалось добраться лишь к вечеру. Здесь, на высоте 3250 м, люди впервые, после многих дней движения среди льдов и снега, вступили на землю, свободную от них. На небольшой площадке зеленела трава и росли цветы. Отсюда был хорошо виден большой ледник, стекавший на запад. В его верховьях несколько крутых перепадов льда выводили к неизвестному перевалу. Он, по-видимому, был более доступен, чем только что пройденный группой. Это предположение вскоре подтвердилось. Перевал этот, как стало известно впоследствии, выводил на ледник № 4. Перед группой был легендарный Кашал-аяк — перевал, который так долго и безуспешно разыскивали многие исследователи Памира. Ледник, к которому вышли исследователи, был ими назван именем Географического общества.

Всех членов группы живо интересовал вопрос о том, куда же они спускались — в долину Язгулема или Ванча. На следующий день путешественники продолжали спуск по леднику Географического общества в направлении к открывавшейся впереди широкой долине, где ледник заканчивался и видна была сверкающая на солнце лента горной реки. На ночлег группа расположилась перед ущельем бокового притока, впадающего в реку основной долины с юга. Впоследствии выяснилось, что этот приток — р. Абдукагор. На песчаной площадке были обнаружены свежие следы медведей. Вокруг было разбросано много сухих сучьев арчи, принесенных сюда со склонов гор зимними лавинами. Разожгли костер. Внизу, в долине, как бы в ответ, блеснул огонь далекого костра. Недалеко были люди!

В 10 часов утра следующего дня группа приступила к переправе через рукава потока Абдукагор. Связанные между собой веревкой, путешественники благополучно перешли через три из них и остановились на небольшом островке перед четвертым, самым бурным рукавом. Пока искали брод, вода начала заметно прибывать: вверху на ледниках уже началось дневное таяние. Размеры островка стали быстро сокращаться, и вскоре путешественники стояли по колена в воде между двумя ревущими горными потоками. Выхода, казалось, не было. Тогда Гизятов и Сохоутдинов решили переправиться обратно на правый берег Абдукагора. Крепко охватив друг друга руками, они вошли в поток и, борясь с течением, начали медленно продвигаться к берегу. За ними тянулась альпинистская веревка. Вскоре два смельчака достигли берега, а за ними, пользуясь веревкой, начали поочередно переправляться через вздувшийся горный поток и все остальные. Одного из членов группы — альпиниста Е. М. Россельса — вода сбила с ног, и поток повлек его, ударяя о камни. Когда товарищи соединенными силами подтащили его за веревку к берегу, альпинист был в полуобморочном состоянии.