Пик Сталина - [13]
На 25-километре от языка ледника дорогу путешественникам преградила сеть глубоких трещин, рассекавших поверхность ледника на всей его видимой ширине. Голубоватый лед отвесных стен трещин уходил вниз на десятки метров и терялся во мраке. Отряд был вынужден повернуть вправо (по ходу), в глубь бокового притока, впадающего в ледник Федченко с запада. Нижняя часть этого бокового ледника была покрыта сплошной мореной. В 7 км выше Н. И. Косиненко достиг его правого края. На склоне за боковой мореной зеленела трава и журчал чистый ручей. Здесь был разбит бивуак экспедиции, он стал местом, откуда предпринимались последующие попытки обследования района. Впоследствии Н. И. Косиненко назвал открытый им мощный левый приток ледника Федченко «Бивачным». С места, где был устроен бивуак, путешественникам были видны огромные снеговые вершины, поднимавшиеся в районе верховий ледника. До этих гор, на глаз, было не менее двух-трех десятков километров.
Изучение района Н. И. Косиненко начал с попытки отыскать легендарный перевал Кашал-аяк, через который лежит путь в верховья р. Ванч. Однако экспедиции не удалось пройти намного дальше вверх по леднику Федченко вблизи его левого края. На следующий день приступили к разведке ледника Бивачного. Н. И. Косиненко с двумя спутниками и лошадьми выступил в путь налегке. Сначала группа без особых затруднений продвигалась вдоль правого склона долины. На 4-м км пути от бивуака путешественники неожиданно обнаружили следы пребывания человека: перед ними на ровной площадке стоял старательно сложенный тур (высокая каменная пирамида), которым памирские киргизы и таджики обозначают вершины перевалов или наиболее важные точки пути.
Кто были смельчаки, оставившие тур в память о своем пребывании здесь? Что привело их сюда, в глубь мира льдов и скал?
Старый Махамед-Кули-бай был удивлен находкой не меньше начальника экспедиции. Он рассказал, что много лет назад, еще в юности, ему приходилось слышать о попытке нескольких таджиков в давние времена пройти через ледники из верховий Мук-су к перевалу, ведущему к долинам Дарваза. Смельчаки не достигли цели и все погибли в пути…
Группа продолжала путь к верховьям ледника. Склоны ущелья становились все круче и на 11-м км пути Н. И. Косиненко был вынужден свернуть со склона и идти по гребню правой боковой морены. С трудом продвинулись люди вперед еще на несколько километров и в поисках доступного пути вынуждены были сойти на ледник, но вскоре они остановились перед непреодолимым препятствием. Глубокие потоки талой воды преградили путь. Обойти это препятствие было невозможно, кругом высились ледяные конусы и пирамиды, достигавшие десятиметровой высоты, в толщу льда уходили глубокие трещины.
«Повернули на бивак, — писал Косиненко, — хотя верстах в 12 впереди виднелось недоступное нам широкое седло между гигантскими горными массивами, заваленными с этой стороны снегом»[31].
Всего несколько часов пешего, хотя и очень трудного, но проходимого пути отделяло группу Н. И. Косиненко от верхней точки видневшегося перед ними перевала. Достигнув его, исследователи вышли бы на северное плечо пика Гармо в хребте, носящем теперь имя Академии наук, и увидали бы внизу, по ту сторону хребта, ледники, дающие начало притокам р. Хингоу. Еще несколько дней напряженной работы и Н. И. Косиненко имел бы возможность разрешить один из самых запутанных вопросов орографии Западного Памира. Но ни начальник экспедиции, ни его спутники не были подготовлены к такому походу. Они считали невозможным пуститься на рискованное пешее путешествие в глубь снежных гор и оторваться от своего каравана хотя бы на несколько дней[32].
Весьма мало внимания уделял Н. И. Косиненко окружающим вершинам, не привлек его и огромный трапециевидный массив, снежный купол которого высоко поднимается над другими пиками. Н. И. Косиненко, поднимаясь по леднику Бивачному, не мог не видеть эту вершину, замыкающую ущелье одного из левых притоков ледника. Н. И. Косиненко, как и многие из последующих исследователей, не знал, что перед ним поднимается высочайшая гора не только изучаемого им района и Памира в целом, но и всей страны.
После короткого отдыха Н. И. Косиненко еще раз попытался достигнуть перевала Кашал-аяк. Придерживаясь восточного края ледника Федченко, ему удалось, после 20 км пути, выйти на покрытую снегом ровную часть ледника. Здесь пришлось спешиться, лошади проваливались по брюхо в рыхлом снегу. С двумя спутниками Н. И. Косиненко пошел по направлению к видневшейся на западе широкой седловине в хребте, поднимавшемся слева от ледника. Идти было трудно, сказывалась большая высота местности, лежавшей уже выше 4500 м над уровнем моря. Из-за одышки и сильного сердцебиения людям приходилось очень часто останавливаться для отдыха. К вечеру путешественники достигли высшей точки седловины, дальше к юго-западу начинался крутой спуск в неизвестную долину. Утомленная трудным переходом группа решила расположиться здесь же на ночлег. Бивуак был устроен на снежном бугре, выступающем одиноким островком над широкими снежными полями. Закутавшись в свои полушубки, люди, несмотря на усталость, спали урывками. Ночь прошла тревожно. Со склонов соседних вершин грохотали каменные обвалы и лавины, к утру пошел густой снег. С рассветом руководитель отряда еще раз взглянул в сторону спуска на запад. В глубокую котловину вели крутые скалистые и снежные склоны; Н. И. Косиненко казалось, что спуститься по ним человеку не было никакой возможности. Был ли это перевал Кашал-аяк? Н. И. Косиненко не мог дать ответа на этот вопрос
