Пик правды - [7]

— Примерно, — была вынуждена согласиться Шестакова.

— Примерно, — усмехнулся Игорь. — Примерно так обстоит и с едой. Можно провести эксперимент. Приготовить какое-нибудь блюдо из свежих продуктов, а затем сравнить его на вкус с таким, но приготовленным за сутки до этого. С тем, что уже один раз нагрели, потом охладили. Затем нагрели по новой. Если вас ничто не будет отвлекать, — дети, телефон, телевизор, — вы непременно почувствуете разницу.

Как оказалось, подтянутый худощавый Корнилов может говорить о еде долго, причем с таким энтузиазмом, что, когда «порше» наконец остановился на парковке возле районного супермаркета, Ирина уже изнывала от голода. Она стремительно промчалась по параллельно-перпендикулярным рядам стеллажей и холодильных витрин, заполняя тележку продуктами. Игорь, не отставая, следовал за ней, хотя, как показалось Шестаковой, его набор покупок значительно отличался от ее собственного.

Расплатившись на кассе, Ирина вышла из магазина и остановилась на крыльце подождать Игоря. В нескольких шагах от нее по тротуару двумя встречными потоками спешили прохожие в надежде как можно скорее оказаться дома и приступить к заслуженному пятничному ничегонеделанию, еще чуть дальше бесконечной огненной лавой, включив фары, неслись автомобили. Один из них, черная «камри», вдруг притормозил и, включив аварийку, остановился, прижавшись к обочине. Задняя дверь распахнулась, и из машины показались две молодые девушки, а вместе с ними, к удивлению Ирины, из «камри» выбрался и Лунин. Подхватив стоящие на ступенях пакеты, Ирина сделала было шаг в его направлении, и тут одна из девушек поцеловала Лунина прямо в губы. Поцелуй длился недолго, но все же Ирина невольно замедлила шаг. Она уже спускалась с последней ступени, когда другая девушка, последовав примеру первой, впилась в губы Лунина своими губами. Этот поцелуй длился долго, слишком долго для того, чтобы быть обычным дружеским поцелуем. Да и разве друзья, даже если поверить в возможность дружбы между мужчиной и женщиной, так целуются? Девица, обхватив шею Лунина обеими руками, прижалась к нему всем телом, а затем, когда их губы, наконец, разъединились, провела на прощанье ладонью по его щеке. Друзья так не прощаются. Так прощаются только очень близкие друзья, те, которых и друзьями уже не назовешь, потому как называются они совсем другим словом.

Обе девушки уже двинулись куда-то в сторону ближайших домов, черная «камри» унесла прочь вновь севшего в нее Лунина, а Шестакова все стояла неподвижно, растерянно глядя на утоптанный пятачок снега, где только что Лунин — ее Лунин! — целовался с другой женщиной.

— Вот и я, — рядом остановился бесшумно подошедший Корнилов. — Ну что, давайте довезу вас до подъезда? Вы будете удивлены, но в моей машине имеется багажник. Наши с вами пакеты как раз в него должны поместиться.

— Я сама, — сухо отозвалась Ирина, отступая на шаг в сторону, — сама дойду. Вам вовсе не обязательно так усердствовать.

— Я что-то не так сделал? — нахмурился Игорь. — В таком случае…

— У вас исключительное самомнение, — Ирина перехватила пакеты поудобнее, — даже право на неправильные поступки вы оставляете только за собой. Всего доброго, Игорь Константинович. Думаю, целоваться на прощанье не будем.

Проводив удивленным взглядом удаляющуюся Шестакову, Игорь пожал плечами и двинулся к припаркованному неподалеку автомобилю. Сделав несколько шагов, он еще раз обернулся, как раз для того, чтобы успеть заметить, как Ирина скрывается за углом супермаркета.

— Зачем тогда было меня ждать? — ничего не понимая, пробормотал он и, поставив пакеты в снег, начал шарить по карманам в поисках ключей от машины.

— Я не знаю, что именно вы хотите от меня услышать. Поэтому буду говорить в произвольном порядке. — Голос Зарецкого звучал тихо, но достаточно отчетливо. — Начну, пожалуй, с самого простого. С денежных отношений. Вы же понимаете, в конечном итоге все упирается именно в деньги. Причем всегда упирается болезненно. Когда денег не хватает, это всегда болезненно. А их почему-то всегда не хватает, во всяком случае, мне.

По притихшему отелю пронесся печальный вздох, вырывающийся из установленных в каждом номере динамиков.

— Их вроде бы постепенно становится все больше, но отчего-то и больше не хватает. Конечно, это все лирика. Вам нужен, так сказать, фактический материал. Ну что же, перейдем к фактам. Факт, друзья мои, заключается в том, что десятины не существует.

Несколько мгновений Олег Владиславович помолчал, очевидно ожидая реакции слушателей. Не дождавшись ее, он удивленно хмыкнул:

— Мне кажется, вы меня не поняли. Объясняю подробнее: никакой губернаторской десятины нет. Я ее выдумал.

— А вот сейчас я точно не понял, — послышался из динамиков возмущенный мужской голос.

— Поздравляю, Миша, — иронично отозвался Зарецкий, — у тебя быстрее реакция. А ты, Артур? Не ожидал от тебя такой медлительности. Или ты от неожиданности потерял дар речи?

— Ни тот вариант, ни другой. — Голос нового участника разговора звучал почти равнодушно. — У меня всегда были некоторые сомнения в этом вопросе, но, зная характер господина Сергиевича, я допускал, что действуешь в его интересах. Оказывается, нет, лично в своих.