Piccola Сицилия - [68]
Глава 24
È un amico[44]
Кто оказывает гостеприимство, потчует самого Бога.
Еврейская поговорка
Утром 7 мая 1943 года Ясмина увидела первого в своей жизни англичанина. Он слез на рю де Пассаж с мотоцикла, лицо его покрывала белая пыль. Только когда он снял очки и шлем, Ясмина поняла, что он не белый, а смуглый – индиец. Он и его товарищи, спрыгнувшие из подъехавших следом джипов, огляделись, явно дивясь, куда это их занесло. Ясмина прибежала на рю де Пассаж вдвоем с отцом, чтобы увидеть все своими глазами. Обрывки английских слов из радиоприемника звучали для них музыкой.
Обезумевшие от радости евреи трясли руки освободителям и обнимали их, а за углом трещали пулеметные очереди. В городе разыгрывались абсурдные сцены, которые не могли попасть ни в один пропагандистский фильм; немцы и итальянцы, сидя на проспекте Жюля Ферри за кофе со сливками, удивлялись, чего это женщины бегут по улице, да еще громко напевая. Свадьба, праздник обрезания? Кто-то опознал, что это сплошь еврейки. Только когда началась пальба, загрохотали взрывы, они поняли, что враг в городе. Одни вскочили и кинулись к своим войсковым частям, другие остались сидеть, допивая свой кофе, и без сопротивления сдались в плен. Для них война закончилась.
Началась неразбериха. Всюду огонь, перестрелки, стычки, сирены санитарных машин. В «Мажестике» царило настроение как на «Титанике»: сохранять самообладание до полного погружения. То, что Африканская кампания проиграна, все давно знали. Вопрос был один: закончится все Сталинградом или Дюнкерком – окажутся они в котле окружения или все-таки удастся уйти морем. Люди в форме бегали по коридорам, отдавая лихорадочные приказы; всё следовало правилам, которых придерживались до последнего. Мориц упаковал оборудование и письма Фанни в сумку для камеры. Отснятые и чистые пленки, штативы и кинокамеры, погруженные в ящик, уже были в холле. По пути вниз он видел, как два офицера СС выносили из комнаты, которая всегда строго охранялась, тяжелые ящики с боеприпасами. Самолично. Это было странно. Мориц удивился и решил, что в этих ящиках что-то другое, не боеприпасы. В холле кто-то сжигал списки имущества, конфискованного у местных. После войны вы все получите назад, как говорилось владельцам. Вашу мебель, ваши драгоценности, ваши картины. Теперь офицеры все грузили в транспорт, не стесняясь взглядов рядовых. До последнего патрона – да кому это надо. Но об отступлении так никто и не заикнулся. Оборона порта – вот как это называлось. Оборона аэродрома. Все стремились вырваться – на последнем корабле, улететь последним самолетом.
Вскоре Мориц уже сидел в конфискованном «ситроене», который мчался по городу мимо пустых кафе и суетящихся людей. В парке дю Бельведер солдаты сжигали свою форму. Мориц опустил стекло, чтобы сделать последний снимок. Теплый весенний воздух ударил в лицо. Свежий бриз с моря. Запах жасмина и дыма. Теперь, когда все заканчивалось, он мог полюбить эту страну.
Дорога к морю была еще открыта, однако артиллерийский обстрел с запада усиливался, и в порту поднимались клубы дыма. У них не было другого выхода, кроме как ехать прямо в гущу взрывов. На причале царил неописуемый хаос. В асфальте зияли глубокие воронки, краны и склады горели, повсюду убитые и раненые. Грузовое судно с развороченной палубой лежало на боку, как кит, выброшенный на берег.
Это был наш корабль.
Они понеслись дальше, в сторону Piccola Сицилии, к рыбацкому порту, который был пока не затронут бомбежкой. У причала уже стояли вездеходы и грузовики, рядом велись ожесточенные переговоры. Десятки тысяч, сотни тысяч франков быстро меняли владельца, поминутно поднимались цены, которые рыбаки требовали за перевоз до Сицилии – на утлых скорлупках, которым боязно было доверить свою жизнь. Американские самолеты, месье! Британские корабли! А у меня жена и дети! Немецкие и итальянские офицеры грызлись за последние места. На борт попадали лишь те, кто награбил денег, много денег. Высокие чины. Неразборчивые в средствах. Мориц видел, как перегруженные шлюпки выползают в море. Офицеры снимали форму, чтобы их не опознали с самолетов. Сколько их было – тех, кто мог выкупить себя, купить волю? Несколько десятков, может, сотен. На берегу толпились тысячи мужчин. Плохо вооруженных, исхудавших. Отличная цель для истребителей «спитфайр». Не лучше ли им отправиться в Италию вплавь?
Последним бастионом оставалась Эль-Ауина. Летное поле все было в воронках от бомб, выгоревшие скелеты самолетов чернели у разрушенной радиовышки. Но какие-то самолеты еще взлетали. Места в них распределялись строго по рангу. Штабной офицер, составлявший списки, был неподкупен. Мориц ждал два часа под жарким солнцем и смотрел на перегруженные «Юнкерсы Ju-52», которые тряслись по полю и взлетали, держа курс на север. Сколько из них разобьется и без «спитфайров» и американских «тандерболтов»? Они пришлют защитный конвой, так это называлось. В Сицилии уже поднимается эскадрилья истребителей.
Выкликнули и его имя. Мориц едва мог поверить своему счастью. Его киносъемки ставились выше, чем его воинское звание. Без него как человека могли бы обойтись, но в качестве сопровождающего отснятого киноматериала ему позволено было сесть в последний самолет.
Мюнхен, 2014-й. Талантливый немецкий модельер Юлия наконец-то добилась большого успеха. После многих лет напряженной работы она победила на Неделе моды в Милане. Но цена с таким трудом завоеванного успеха слишком высока – никакой личной жизни, всегда только работа, ни единой возможности притормозить и оглядеться. Именно в этот момент в ее жизни появляется незнакомый старик-немец, представившийся ее дедом по отцу. Но отец Юлии – итальянец… Милан, 1954-й. Молодой немецкий инженер Винсент приезжает на автомобильный завод, чтобы испытать новую итальянскую модель.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.