Пианистка - [92]

Вальтер Клеммер стоит в своем укрытии и размышляет, как далеко он сможет зайти. Два страстных влечения дали себя почувствовать — голод и жажда, оба сразу. Пока он занят страстным влечением к женщине, продолжая онанировать. Он познаёт на своем теле, а она познает на своем, что значит играть с ним в бесцельные игры. Подсовывать ему упаковку без содержимого. Ее мягкая телесная оболочка примет его в себя! Он вытащит ее из теплой постели, где она лежит рядом с матерью. Никто не идет. Никто не распахивает перед ним ворота. В этом изменчивом мире, в котором настала ночь, Клеммеру известны лишь постоянные составляющие его чувства, и он идет звонить по телефону. Если не принимать во внимание достаточно деликатного обнажения тела, можно считать, что он вел себя у дверей спокойно и дисциплинированно. Ожидая припозднившегося жильца. Внешне он спокоен и миролюбив. Чувства разрывают его на части. Жильцы, возвращающиеся домой, не должны заметить его волнения. У них не должно возникнуть подозрений. Он охвачен чувствами. Он взволнован самим собой. Женщина вот-вот сойдет с гордого коня искусства и вступит в поток жизни. Она станет частью торга И стыда. «Искусство — не троянский конь», — беззвучно обращается Клеммер к женщине там, на верху, к женщине, которая ищет смысл только в искусстве. Телефонная будка находится неподалеку. Он сразу набирает номер. Клеммер испытывает презрение к вандалу, вырвавшему телефонные книги из крепежных петель, ведь может так случиться, что не удастся спасти чью-то жизнь, потому что нельзя будет найти нужный номер.

Эрика Кохут спит беспокойным сном праведника рядом со своей матерью, которая обращается с дочерью неправедно, но спит спокойно. Эрика не заслужила сна, ведь ради нее кое-кто беспокойно рыскает вокруг. Во сне, проявляя известное честолюбие, присущее женскому полу, она надеется на хороший исход событий и на грядущее наслаждение. Ей снится, что мужчина намерен взять ее штурмом. «Прошу тебя, будь послушна». Сегодня она добровольно отказалась от телевизора. При этом именно сегодня она смогла бы увидеть ее любимый мотив — улицы заграничных городов, на которых она видит саму себя, окунувшуюся в свою уверенность, Она желает, чтобы и на ее долю выпало то повышенное внимание и симпатия, которые достаются телевизионным героям. Как правило, в этиx передачах показывают бесконечные американские пейзажи, ведь это — страна без конца и без края. «Возможно, я даже отправлюсь с этим мужчиной в небольшое путешествие, — удрученно думает Эрика, — но что станет тем временем с моей матерью?» Не каждому удается покинуть сцену в нужный момент. Ее тело непроизвольно реагирует, выделяя влагу, воля не всегда в состоянии управлять им. Мать спит, одаренная даром неведения. Раздается звонок телефона. Кто может звонить так поздно? Эрика испуганно вскакивает и мгновенно понимает, кто может звонить в этот поздний час. Ей это подсказывает внутренний голос, с которым она сроднилась. Этот голос совсем не по праву носит имя любви. Женщина радуется своей любовной победе и надеется получить кубок. Она поставит его на почетное место рядом с цветочными вазами в новой, принадлежащей ей квартире. Через темную комнату и переднюю она пробирается к телефону. Телефон оглушительно звонит. Ради любви она отступит от своих условий, радуясь заранее, что может теперь от них отказаться. Взаимность в любви, в конце концов, — это исключение, ведь чаще всего любит лишь один, а другой занят тем, чтобы убежать от любви так далеко, куда унесут ноги. Любовь — это дело двоих, и один из них только что позвонил другому, которым владеют те же чувства: разве это не прекрасно? Это очень кстати. Все складывается удачно.

В постели от учительницы не осталось и следа, кроме теплой ямки, которая медленно остывает. Она оставила в постели свою мать, которая еще спит. Неблагодарный ребенок, уже забывающий о своей многолетней и испытанной спутнице. Мужчина по телефону требует, чтобы ему сейчас же открыли дверь. Эрика судорожно сжимает телефонную трубку. Такой близости она не ожидала. Она ждала ласковых слов, пожелания спокойной ночи и обещания скорой и полной близости, может быть, завтра, в три, в таком-то кафе. Эрика ждала от мужчины точного плана, чтобы обустроить гнездышко. Завтра и в последующие дни они для начала все подробно обсудят! Они должны решить, будут ли их отношения вечными, — лишь тогда они могут вступить в отношения. Мужчина любит получать удовольствие и не любит ждать, а женщина на месте удовольствия затевает строительство жилого квартала, потому что в ее случае затронуто целое в его страшной и угрожающей совокупности. Женщина и мир ее чувств — факт малоприятный. Женщина мгновенно возводит сложное сооружение, смахивающее на осиное гнездо, чтобы в нем устроиться, и от нее ни за что не отделаешься, стоит ей только начать строить, — опасается Вальтер Клеммер. Он снова стоит перед входом и ждет, когда дверь распахнется, что принесло бы Эрике пользу. «Сейчас или никогда!» — педантично размышляет Эрика до последней секунды и берет связку ключей. Мать спит. Ничто не мелькает у нее в голове во время сна, потому что там нет места ничему, кроме собственного дома и собственной дочери. Ей не нужно строить планов. Дочь сию секунду ждет вознаграждения за многолетнее дисциплинированное поведение. Она уже досчитала до десяти. Мало кто из женщин дожидается настоящего суженого, большинство удовлетворяются первым попавшимся и самым малым. Эрика берет последнего, и он на самом деле был лучшим из всех. Его никто не сможет превзойти! Женщина словно по принуждению мыслит числами и сравнениями. Она воображает, что вознаграждена за верную службу искусству. Даже если мужская воля уведет ее прочь от верной и испытанной матери, труд ее не пропадет даром. «Ну и пусть. Меня это устраивает. Студент скоро закончит учиться. Она зарабатывает. Разница в возрасте незначительная», — прикидывает она за себя и за него.