Пейзаж с падением Икара - [4]
— Я защищал границы государства.
— Может быть. Но, говоря о пользе: чем ты ее измеряешь? Количеством взрывов? Или убитых врагов? Чем мои «лошадки» хуже твоих ракет? Мои «лошадки» хотя бы никому не вредят.
Постепенно спор наш закипел — и превратился в банальный обмен оскорблениями. Мы чуть не подрались там, в палате, в клинике, где он проходил обследование.
Вчера ночью меня разбудил телефонный звонок.
— Андрей умер, — донеслось из трубки вместо приветствия.
Я не ответил, возникла неловкая пауза, и дядя на том конце провода спросил:
— Эй, ты там? Алло-о!
Я нажал на «сброс».
Не знаю, сколько я просидел вот так, неподвижно, глядя на кривой квадрат лунного света на полу. Во рту появился привкус марли. Я включил ночник, сплюнул на ладонь и увидел маленький серый камушек.
— Пломба.
Боль в нижнем левом резце нарастала, пульсируя. Я сглотнул — и боль упала в горло; еще глоток — и боль закачалась в груди, как тяжелый маятник, ударяясь о ребра.
Глава 1.
Два прозвища
Заняв место в вагоне, я долго смотрел в окно, считал людей, но унылый, заиндевевший пейзаж быстро наскучил, и, чтобы как-то развеяться, я достал из сумки блокнот, карандаш и стал рисовать. Я всегда так делаю, если нечем заняться — подглядываю за людьми, ищу дефекты, интересные детали: морщины, шрамы, родинки. Стены моей студии (если это слово применимо к каморке 3х4 метра) завешаны изображениями фрагментов лиц: глаза, подсмотренные в магазине, подбородок — в метро и т. д.
В купе я исподтишка рассматривал пассажира на соседней койке. Лицо его было серое и бессмысленное, как холодец. «Уникальное лицо, — думал я, — даже ухватиться не за что, такое оно рыхлое и невыразительное. Ах нет, вижу-вижу. Веки! Тяжелые, набрякшие, почти лишенные ресниц, еще и с ячменем. Отличный экспонат».
Открыв блокнот, я сделал несколько штрихов: пара плавных линий, студенистые глаза, паутинки морщин вокруг.
Обычно этюды даются мне легко, но в этот раз неровный шум колес нещадно путал мысли. К тому же сосед сошел на следующей станции, и заканчивать портрет пришлось вслепую, по памяти.
Поставив завершающий росчерк, я поднес блокнот к светильнику, чтобы оценить результат, и тихо выругался — рисунок был испорчен: причем испорчен в той крайней степени безнадежности, когда невозможно определить, что именно не так. В последнее время все мои портреты похожи в одном: они смотрят на меня с недоумением.
Я так и не явился на похороны. Приехал на кладбище, постоял в отдалении недолго, глядя на заснеженные кресты, и ушел. Не знаю почему. Вообще тот день я вспоминаю, как нелепый сон, из тех, где декорации меняются быстрее, чем успеваешь оглядеться. Покинув кладбище, я какое-то время нарезал круги по окрестностям, пытаясь заставить себя вернуться к могиле. Долго плутал, наверно, — не помню, как стемнело.
Ночной оледеневший лес был похож на разбитый кусок хрусталя; луна поблескивала в его ветвистых трещинах. Я остановился возле огромной раскидистой ивы. Ее гибкие тонкие ветки, отягощенные инеем, тянулись к земле. Взяв палку, я с размаху вдарил по стволу — наледь осыпалась с неровным звоном. Звон успокоил — стало легче думать. Я подскочил к соседнему дереву и шарахнул по нему еще сильнее, закрыв глаза и вслушиваясь в хрусткий гул опадающего блеска. Еще удар! Еще! Освобожденные от холодной тяжести деревья, потрескивая, расправляли ветви.
Дыхание сбилось, суставы ломило, но я с каким-то детским упорством продолжал размахивать палкой. Добравшись до очередного исполинского ствола, я остановился, заметив в сугробе человеческие следы — они сворачивали вправо и исчезали за кустом шиповника. Минуту я смотрел на них, собираясь с мыслями; мне стало интересно. Преодолев колючие иероглифы ветвей, я двинулся дальше, стараясь наступать ровно в отпечатки чужих ног, дублируя владельца.
Пунктир следов оборвался через пару километров на берегу реки, бежавшей вниз по склону, еще не скованной льдом. Я огляделся, но вокруг блестел нетронутый наст, а впереди — вода. Мне стало страшно — даже жутко — при мысли о том, что с ним случилось. Не по воде же он пошел, в самом деле. Вероятно, его ждали здесь, и он уплыл на лодке.
— А-у-у! Есть кто живой?!
Тишина; снежная шапка бесшумно упала с ближайшего дерева.
Развернувшись, я побежал по оттискам в обратном направлении, рассчитывая выяснить, откуда взялся мой таинственный лесной спутник. Эта игра в следопыта, впрочем, быстро меня утомила. Еще и брешь в зубе снова начала пульсировать, вернулся привкус старой марли. Я дошел до дороги, по которой иногда проезжали машины, освещая фарами зернистый асфальт. Дальнобойщик (смельчак с гусарскими усами) подкинул меня до вокзала, где я купил билет до дома.
К своему месту мне удалось протиснуться с трудом — вагон был так туго набит людьми, что, казалось, стоит чихнуть, и он лопнет. Даже запахам было тесно: воняло псиной, несвежим дыханием, сырой одеждой. Я сел у окна и всю дорогу делал вид, что смотрю в него, хотя ничего и не мог разобрать в немногословной темноте. Повалил снег с дождем; потом еще и с градом — он гулко грохотал по крыше, мокрой ватой налипал на стекло.
В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.
Роман Алексея Поляринова напоминает сложную систему озер. В нем и киберпанк, и величественные конструкции Дэвида Митчелла, и Борхес, и Дэвид Фостер Уоллес… Но его герои – молодые журналист, хакер и художница – живут в Москве и, как могут, сопротивляются наступлению дивного нового мира. И защищают центр тяжести – свой, своих семей и своей родины – как умеют. Содержит нецензурную брань!
Алексей Поляринов сочиняет прозу (роман «Центр тяжести» вышел в 2018 году), переводит тексты Дэвида Фостера Уоллеса и пишет заметки о любимых писателях, которые собраны в этой книге. Стивен Кинг, Филип Дик, Дон Делилло и другие его герои предстают в ней не читательскими иконами, а живыми людьми, которых объединяет умение жонглировать жанрами и убирать барьеры между «высокой» и «низкой» литературой.
Сборник эссе прозаика, переводчика и критика Алексея Поляринова словно душевный разговор с хорошим другом о кино и литературе. Автор делится самым сокровенным – идеями ненаписанных книг: рассказывает о романе о приключениях матери Сервантеса, о фанфике по «Волшебнику страны Оз» и даже проводит воображаемую экскурсию по подмосковному моргу, попутно читая лекцию о мертвецах в русской литературе. Во второй части книги читателей ждет история «заклятой дружбы» Джонатана Франзена и Дэвида Фостера Уоллеса, эссе об одном из самых страшных американских исторических романов – «Кровавом меридиане» Кормака Маккарти, размышления о появлении глобального романа и другие тексты о кино и литературе, написанные с невероятной любовью к предмету и отменным чувством юмора. В форматах ePub и a4.pdf сохранены издательские макеты.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.