Как во сне минули похороны, почти повторяя мое видение. Только у гроба стояла я, а в гробу лежал он. Было больно… плохо, паршиво.
От себя самой паршиво, от слабости своей. А через два дня я будто из тумана вынырнула. Юлька в черном, поблекшая на ее губах улыбка, и все тот же проклятый мост, что когда-то, казалось, очень давно, снился мне ночами. Стучат по зонтику крупные капли слепого дождя, медленно ложатся под ноги желтые листья, понуро плетется рядом Юлька, чья затянутая в креплен рука держит мою ладонь крепко, не пускает. Давно там мы с ней не ходили, взяв друг друга за руки… наверное, слишком давно.
— Люблю слепой дождь, — сказала вдруг Юлька, доставая их кармана фотоаппарат.
— А я думала, дома забыла, — выдохнула я… Не забыла, просто брать не хотела, мысленно поправилась я, глянув на аллею… те же яркие, насыщенные краски, та же темная, в серебристых разводах дорога, то же умытое дождем, яркое солнышко.
Как во сне.
— Здесь умер? — тихо спросила Юлька.
— Да, — и тотчас добавила. — Прости.
— За что?
— Что не увидела. Юля не спросила, что я имела ввиду. Выпустила мою руку и щелкнула фотоаппаратом.
Снимок я вставила в рамку, но повесить его на стену рука не поднялась… так и лежит он в шкафу, на верхней полке, под стопкой ждущих зимы шарфиков, а выбранное для него место опять заняла икона ангела-хранителя с простертыми над двумя ребятишками крыльями. «Чтобы ты сделала правильный выбор…» Дать человеку умереть — это правильный выбор? Может… надо было все же как-то окликнуть, предупредить… а потом вышвырнуть за дверь, как собаку, но живого.
Я не знаю ответа на этот вопрос. Нет, я боюсь отвечать… я буду жить дальше и постараюсь забыть…
