Певчая - [46]

Во второй раз ее ноты ударили по моим ушам. Мой голос дрожал, когда я повторяла их.

— Работай над дыханием, — сказала леди Илейн. — Еще раз.

Это пение не было похоже на Дикую магию. От этого пения гудело в голове, горело горло. Но я не отступала, пела фразу снова и снова, столько раз, сколько она приказывала.

Наконец, леди Илейн просияла.

— Спой точно так же. Еще раз!

Я спела, придерживаясь той же интонации.

Бледные губы крестной растянулись в улыбке.

— Мы сделаем из тебя Певчую.

* * *

Слова леди Илейн придали мне в тот день уверенность. Но через две недели от уверенности не осталось и следа. Я упражнялась часами, но не могла спеть разжигающую чаропесню. Близился конец января, и мы с леди Илейн начали отчаиваться.

— Еще раз, — мрачно сказала леди Илейн, сороковой урок длился уже четвертый час. — Еще раз.

Я спела снова. Напряжение, интонация. Я знала, как все должно быть, чтобы получилась магия. Но дыхание дрогнуло, я не допела фразу, и это не исправлялось.

— Не понимаю, — сказала леди Илейн. — Это простейшая чаропесня в репертуаре. Это должно быть пустяком, — она покачала головой. — Ты не стараешься.

Я покраснела.

— Поверьте, стараюсь.

— Сложно поверить. И если это так, все пропало. Нам нужны чаропесни скрытности и песня, что разрушит гримуар, а они намного сложнее.

Я отвела взгляд.

— Знаю.

— Будь тверже, — приказала леди Илейн. — Сильнее.

Я попыталась снова исполнить песню. Но это пение мне не давалось, и чем сильнее я пыталась, тем неприятнее оно казалось, словно я заставляла тело делать то, что оно не должно было. Горло болело, и даже самые нежные ноты обжигали грудь.

Леди Илейн поджала губы.

— Работай усерднее! Еще!

Я попыталась снова… и не справилась.

Тишина после песни была ужаснее всего.

— Ты сдерживаешь себя, — возмутилась леди Илейн. — Ты намеренно сдерживаешь себя.

— Нет, — я старалась держать голос ровным, я устала и почти плакала. — Я все отдаю этой песне.

— Ты так говоришь, — леди Илейн так впилась в свои бусы, что я подумала, что они порвутся. — Но если это так, то я могу лишь заключить, что я ошиблась насчет твоего дара. У тебя нет таланта и силы, я не угадала. Может, ты уже растратила свою силу.

Я в ужасе посмотрела на нее.

— Такое возможно?

— С Дикой магией все возможно, — она закрыла глаза, словно мой вид вызывал у нее отвращение. — Какой бы ни была причина, ясно, что я зря тебя учила. Уроки закончены.

— Но…

— Никакой мольбы. Ты — разочарование, печальный конец великой семьи. Я закончила, — она пошла к двери, что вела в ее спальню, и захлопнула ее за собой.

Я стояла у огня и дрожала. Как она могла так меня бросить?

Она знала, что я ничего не стою. Я была последней в роду, была ошибкой.

Нет. Я не могла слушаться этих мыслей. Я смогу. Я буду упражняться снова и снова, пока не смогу.

Но мысли были пустыми. Слова леди Илейн в голове звучали намного громче:

Ты — разочарование.

Я закончила.

Я расхаживала по комнате, стараясь прогнать ее голос. Но стены сдвигались вокруг меня, как в гробу, давили, и я едва могла дышать…

Я должна выйти. Должна. Должна.

Я схватила лампу, отодвинула засов на двери и выбежала.

Глава двадцать восьмая ИГРА С ОГНЕМ

Сначала я думала только о беге, о радости побега. А потом поняла, куда меня несут ноги: в комнату, где собирался Невидимый колледж.

Место было хорошим. Скрытым, может, даже лучше многих мест здесь.

Я скользнула в пустую комнату, поставила лампу на стол и огляделась. Я приходила сюда пару раз с Натом, но одной здесь находиться было странно. Комната была создана для толпы, стулья стояли так, чтобы передо мной сидели зрители. Я вспомнила чтение мыслей, что проводила здесь, и то, к чему это привело, и поежилась.

Комната была неуютной. Хуже того, на столе передо мной стояла незажженная свеча такого же размера и формы, как та, которую я пыталась зажечь с леди Илейн. Норри сказала бы, что это знак. Сказала бы, если бы могла сюда спуститься.

Но знак чего? Моего поражения? Стыда?

Или знак того, что мне нужно пытаться?

Я схватилась за стол. А если я спою здесь, без леди Илейн, стоящей за мной и критикующей все? Сработает ли тогда чаропесня?

Призрак надежды придал мне сил. Пока решимость не растаяла, я сосредоточилась на свече и запела.

Ничего не случилось. Я пыталась три раза, но свеча стояла передо мной, холодная и безжизненная.

Я закрыла лицо. Леди Илейн была права — моя магия ушла? Я никогда не могу колдовать песней?

Был лишь один способ проверить. Рука потянулась к рубину на шее. Если я сниму его и не услышу музыку, то пойму, что магия пропала.

Но смогу ли я снять его? Камень защищал меня от опасностей Дикой магии, опасностей, что стали еще сильнее после долгих недель, проведенных без их влияния. А если я услышу Дикую магию? Что тогда?

В горле пересохло, я подняла рубин над головой. Я послушаю лишь секунду. Но я должна понять, осталась ли магия.

Цепочка соскользнула с моей головы. На миг не было ничего, кроме тишины. Я расстроилась.

Через миг мир окрасила музыка, окружая меня, очаровывая, радуя.

Я обещала себе секунду. Но радость от Дикой магии поглотила меня. Я словно убивала половину себя до этого, а теперь снова стала целой.