Певчая: Алхимия - [21]

— Буду, — я потянула за ручку. — Здесь душно.

— Но снаружи холодно, миледи.

— Не страшно, — я могла услышать песни реки, открыв окно.

Я распахнула его и склонилась к ночи. Подо мной были кости садов, надо мной — звезды. Ледяной воздух окружил меня. Я закрыла глаза, слушая.

Через миг мои глаза открылись. Я слышала лишь Темзу, могучую Темзу, текущую мимо дворца, и в ее шуме были слабые отголоски мелодий.

Что-то было не так.

Я заставляла себя сохранять спокойствие и склонилась дальше в окно. На миг одна строка напомнила чаропесню, но я не успела даже подумать о ее значении, она снова превратилась в хаос.

Моя ладонь коснулась ожерелья, что оставила мне мама. Когда-то рубин блокировал Дикую магию, но заглушал музыку, а не искажал. И сила давно покинула треснувший камень. И все же я сняла его на всякий случай.

Чаропесен не было. Только странные рычащие ноты, но и они угасали.

Мою грудь сдавило, я отпрянула от окна. Сперва песнь лунного шиповника, теперь это. С моей магией что-то было не так.

— Я предупреждала, миледи, — сказал бесцветный голос позади меня.

Я развернулась, Марджери смотрела на меня.

— Предупреждали? О чем?

— Об окне, миледи. Ночью слишком холодно, — Марджери прошла мимо меня, закрыла окно, а потом пронзила меня взглядом. — А вы о чем подумали?

— Я… даже не знаю, — моя ладонь сжалась на кулоне, служанка разглядывала меня. Как мне защититься, если я не могу петь?

— Вы в порядке, миледи?

— Да.

Марджери все разглядывала меня.

— Вы побелели, миледи. Очень бледная.

— Я просто устала, — я отвернулась от нее. — Думаю, мне пора спать.

Я легла в кровать.

Но сон ко мне не шел.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ПОДСНЕЖНИК

Я много часов лежала, слушая музыку, но не находя ее. Даже письмо мамы, которое я умудрилась спрятать от Марджери, подвело меня. Я слышала только призрак нежного голоса. Хуже того, я знала письмо наизусть, и там не было ничего, объясняющего происходящее со мной. Я чувствовала себя ужасно одинокой.

Усталость все же одолела меня, и я провалилась в беспокойный сон. Когда я проснулась снова, я услышала щелчок двери, закрывшейся в темноте.

Я лежала смирно пару мгновений, боясь, что нарушитель вошел в комнату. Но мои глаза привыкли к тусклому свету почти погасшего огня, и я поняла, что щелчок мог означать, что кто-то не пришел, а вышел. Марджери.

Я выскользнула из-под одеял и раздвинула полог, а потом прошла в комнатку, примыкающую к моей, где спала Марджери. Ее там не было. У нее были другие дела? Или в это время она отчитывалась своему господину.

Пользуясь ее отсутствием, я подбежала к окну, раздвинула шторы. На востоке небо светлело, а в остальных местах оно оставалось иссиня-черным. Никого не было видно. Я открыла окно и высунулась на улицу.

Холодный утренний воздух коснулся моих ушей, а я слышала лишь пение малиновки вдали, зовущей зимний рассвет. Это или немного хаотичного звука от Темзы.

Было даже хуже, чем вчера. В чем дело?

Сердце колотилось, я пыталась что-нибудь уловить. Я пойду к реке. Может, возле нее я услышу четче.

Понимая, что сбежать нужно раньше, чем вернется Марджери, я схватила первую попавшуюся одежду: темно-красное шелковое платье, которое сложила Норри и выгладила Марджери вчера. Как и у синего, юбки были короткими, а корсет — тесным. Но оно было здесь, и мне большего не требовалось.

Застегнув последнюю пуговицу, я вышла. Дверь щелкнула, и я поняла, что забыла взять свечу. Было так темно, что я едва видела свою ладонь на ручке двери.

— Люси?

Я развернулась с колотящимся сердцем.

— Нат?

Я видела только движение в темноте, тень среди теней. Но рука обхватила мою, и это точно был Нат.

— Так это ты, — выдохнула я. — Что ты здесь делаешь?

— Могу спросить это и у тебя.

Я говорила едва слышно, боясь, что Рэкхем или его шпионы услышат.

— Мне нужно спуститься к реке.

— К реке? — он звучал удивленно. — Они перекрыли проход к ней. Не хотят, чтобы кто-то сбежал по ней.

— Тогда окно как можно ближе.

— Идем со мной.

Его хватка была теплой, но уверенной, но замок еще сильнее напоминал лабиринт. Мы остановились в длинной комнате, темной, кроме серебряного бледного света, падающего между штор. Когда Нат отдернул их, я увидела Темзу.

Но только увидела. Я не слышала музыки.

Сердце заколотилось снова.

— Какое-то время мы здесь будем в безопасности, — сказал Нат.

— Можно открыть окно? — спросила я.

— Наверное. Зачем?

Я не хотела говорить этого вслух, но это нужно было сделать.

— Что-то не так с моей магией, — я быстро пересказала события прошлой ночи.

В тусклом свете из окна я увидела, как напряглась его челюсть. Я еще не договорила, а он уже открывал окно.

— Попробуй.

Я склонилась на улицу. В пятнадцати футах от меня текла широкая река Темза, темная и глубокая, загадочная в грядущем рассвете. Я закрыла глаза и прислушалась к волнам, бурлящим у кирпичных стен замка.

Тут музыка реки должна была накрыть меня. Я напрягалась, но не могла услышать ничего, кроме пары приглушенных расстроенных нот.

— Бесполезно, — сказала я, но тут из хаоса появилась слабая мелодия, высокая и дрожащая.

Я застыла. Песня не угасла, а разлилась передо мной. Дикая магия, истинная чаропесня. А еще я знала ее, это была чаропесня тумана. Она напоминала ту чаропесню, которую я спела, когда пришли люди короля, хотя эта немного отличалась. Это ведь была Темза, а не океан, песни не должны были совпадать.