Петру Гроза - [89]

В Брашове 5 декабря 1944 года на площади Свободы состоялась крупная демонстрация рабочих. Трудящиеся румыны, венгры, немцы, населяющие этот трансильванский город, требуют от короля: утвердить правительство, состоящее только из представителей организации Национально-демократического фронта, преобразовать армию в народную, ликвидировать сигуранцу. Полицейское управление Брапюва уведомило министерство внутренних дел о том, что колонны рабочих требуют соблюдения условий перемирия, равной платы за равный труд.

Николае Рэдеску созывает столичных журналистов и заявляет:

— Я не допущу больше, чтобы рабочие сами, по своей собственной инициативе, удаляли руководство действиями, к которым они прибегали до сих пор. Кроме того, я не допущу, чтобы префекты и мэры ставились у власти путем вмешательства тех, кто думает, что имеет право подменять законную власть своими избранниками.

Рабочие-полиграфисты большинства румынских городов отказались печатать газеты с этими угрозами. Зато руководители «исторических» партий Маниу и Брэтиану поспешили обнародовать воинственное выступление генерала Рэдеску и заявить о полном его одобрении.

7 декабря, день своего шестидесятилетия, Петру Гроза встретил за работой в Комиссии по аграрной реформе. Здесь вместе с представителями Национально-демократического фронта находились национал-царанисты и национал-либералы. Было ясно, что нельзя надеяться на согласованную и быструю работу. Ромулус Зэрони спорил с «историками», настаивая на осуществлении реформы на основе выработанных «Фронтом земледельцев» принципов. Упрямо и терпеливо он проводил дни и ночи над проектом. Спросил как-то Грозу, как быть с заявлениями генерала Рэдеску. Петру Гроза ответил:

— Надо немного подождать, Ромулус, мы найдем способ успокоить его.

На следующий день Петру Гроза участвовал в совещании руководителей Национально-демократического фронта, созванном по инициативе компартии. После обсуждения политического положения в стране было принято решение предоставить правительству Рэдеску четырехнедельный срок, чтобы принять меры для демократизации страны.

Рэдеску понял демократизацию по-своему. Вскоре он выступил с заявлением, которое означало отказ от проведения аграрной реформы.

Петру Гроза и Ромулус Зэрони при полной поддержке компартии настаивают на немедленном осуществлении реформы, чтобы уже этой весной крестьяне могли засеять полученные земельные участки. На местах, естественно, продолжался захват помещичьих земель. Заявления и предупреждения премьер-министра не действовали. И тогда 19 декабря 1944 года Николае Рэдеску пригласил Грозу к себе.

— Господин Гроза, я прошу вас распорядиться, чтобы ваши организации на местах прекратили безобразничать.

— Что имеется в виду?

— Грабеж имений и раздел земель крупных землевладельцев.

— А разве это безобразие? Разве осуществление мечты крестьянина о земле — безобразие?

— Землю они должны получить от меня! — заорал Рэдеску. — Я не позволю, не позволю! Слышите вы, Гроза! — Рэдеску ударил по столу своим немощным кулачком.

Гроза вскочил, едва сдержав мгновенно вспыхнувшее желание стукнуть кулаком по лысине этого карлика. Сказал он уже спокойно:

— Я, генерал, представляю в правительстве Национально-демократический фронт. Я заместитель премьер-министра и не позволю, чтобы со мной разговаривали подобным образом. И запомните — мы никаких распоряжений крестьянам об осуществлении аграрной реформы не давали. Это их инициатива. Запрещать им делить землю, на которой они трудились всю свою жизнь, руководство «Фронта земледельцев» не станет. А что касается кулаков, то у нас они тоже имеются. И стучать по столу есть чем. — Гроза показал Рэдеску свой могучий кулак. И вышел из кабинета.

Было восемь часов вечера, когда он открыл двери гостиницы «Атене палас». Думал — поужинает, позвонит домой в Деву, узнает, как жена, дети, потом почитает газеты. Его мысли прервал неожиданный удар в грудь. Он не успел заметить, кто нанес удар, как новый удар, в спину, чуть не свалил с ног. Раздался злобный голос: «Мы тебе покажем, большевик, как распоряжаться нашей землей!»

Двое холеных, хорошо одетых мужчин зажали его в «коробочке», попытались ударить еще, но не успели: Гроза мощными ударами правой руки заставил отступить одного, а затем и другого. Пока подоспели хорошо знавшие Грозу швейцары и администратор гостиницы, нападавшие были уже «успокоены». Ими оказались помещики Константин Пилат и Жано Миклеску, пособники Антонеску и гитлеровцев.

Оказавшись у себя в номере, Гроза не сразу успокоился. Его преследовала мысль: распоясавшиеся реакционеры могут поставить страну в трагическое положение. Несколько дней назад Гроза, обедая в ресторане, слышал, как за соседним столом трое подвыпивших «интеллигентов» из партии Маниу говорили о том, что коммунисты приведут страну к гибели и что этого никак нельзя допустить. «Мы форпост романской цивилизации, островок блестящей былой культуры Древнего Рима среди этого болота — славян, мадьяр и турок. У Маниу сердце обливается кровью, когда он думает, что это все погибнет под каблуком «товарищей». И неужели погибнет?» — канючил «интеллигент», потягивая какую-то розовую жидкость из высокого бокала с трехцветной эмблемой румынского королевства.