Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны - [95]

Муниципализация частных торговых фирм, изживание уличной торговли, попытки поставить под жесткий контроль рынки и базары способствовали концентрации населения вокруг котлов общественных столовых и в хвостах к дверям продуктовых лавок[756]. Казалось, минет всего несколько месяцев или даже недель, и тлетворный дух частного торговца навсегда будет унесен из города свежим невским ветерком. Этого, однако, не произошло. Определенно, некоторую роль в этом сыграл тот факт, что в начале 1919 г. как-то внезапно выяснилось, что обеспечить желаемое количество горожан дешевыми обедами в столовых «по техническим причинам» невозможно. Достижение главной цели, которая ставилась при переходе к общественному питанию – всемерная экономия средств, было отложено, поскольку экономить практически было не на чем. В силу этого возникла необходимость оставить горожанам возможность доставать продовольствие в иных местах. Кампания по ликвидации частной торговой сети несколько затихла. Более того, горожанам разрешили пользоваться услугами почтамта – можно было получить или послать по одному адресу две посылки общим весом до 40 фунтов (в данном случае речь идет о так называемом «продовольственном трехнеделье» февраля-марта 1919 г.).

Городским властям пришлось убедиться в том, что они не в силах держать под жестким контролем уличную торговлю. Для этого требовалось привлечение огромного числа людей, тогда как даже для обычных облав приходилось заниматься поисками «сознательных» рабочих и выдавать им за это дополнительный паек. Не могли власти не учитывать и настроений горожан. Даже официозная газета «Северная коммуна» иногда была вынуждена с некоторой обеспокоенностью отмечать, например, перебои в деятельности рынков. Частная торговля находила поддержку и у некоторых советских органов, хотя бы на районном уровне. Однако уличная и рыночная торговля являлась для многих деятелей Петросовета и его исполнительных органов своего рода занозой, от которой во что бы то ни стало следовало избавиться. Само это желание, вероятно, было результатом преувеличения негативного воздействия на умы горожан контраста между системой государственного снабжения и частной торговлей и недопонимания прагматизма жителей. Последние к 1919 г. уже свыклись с тем, что власти не способны обеспечить их всем необходимым в силу объективных экономико-политических причин. Для них рынки, толкучки были лишь частью системы снабжения, составными элементами которой были также не только муниципальные магазины, столовые, талоны и ордера, но и набор хитроумных уловок, объединенных понятием «пайколовство».

11 июля 1919 г. состоялось совещание представителей экономических отделов районных совдепов и Петрокомпрода по вопросу о разрешении частной торговли. Заведующий подотделом торговой регистрации Лилеев заявил на нем: «…наблюдается наплыв ходатайств об открытии частных торговых предприятий, торгующих разного рода съестными припасами и искусственными водами». Перед присутствующими был поставлен вопрос: «Возможно ли в дальнейшем допускать открытие новых торговых предприятий разного рода?» Сама постановка именно такого вопроса свидетельствует об определенном изменении отношения к частной торговле в городе к тому времени – торговцы ведь считали вполне возможным обращаться за разрешениями.

Представители экономических отделов единогласно заявили, что ни районные компроды, ни комендатуры не принимают мер против свободной продажи на рынках нормированных продуктов и «даже удерживают экономические отделы от каких-либо в отношении рыночных торговцев запретов». Представитель Петрокомпрода потребовал полной ликвидации частной торговли. В итоге совещание пришло к компромиссному решению, согласно которому зеленью и минеральными водами торговать пока было можно, но разрешения на открытие новых торговых заведений выдаваться не будут. В очередной раз было решено поставить крест на уличной торговле[757].

Совещание бесследно не прошло. В августе 1919 г. Отдел управления Исполкома Петросовета принял постановление, которым с 20 сентября торговля разрешалась только на 9 городских рынках (к тому моменту их действовало свыше 40). Купля-продажа на улицах, площадях и во дворах запрещалась. Провинившимся грозило 6 месяцев принудительных работ и конфискация товаров[758]. Власти постарались провести некоторую пропагандистскую подготовку. В газеты потекли анонимные письма негодующих читателей. Например, некто «X» писал в «Петроградскую правду»: «Вниманию начальника милиции города. В последние дни по всему городу открыты всевозможные лавки, кофейные и чайные, преимущественно спекулянтами и буржуа, которые торгуют чем угодно, даже „живыми душами“, до поздней ночи. Город фактически превращен в большой рынок, где черные элементы среди белого дня грабят граждан»[759].

Вышеупомянутое постановление Отдела управления было воспринято тем не менее с большим неудовольствием даже отдельными советскими органами. Одним из первых официально отреагировавших на него стал Отдел коммунального хозяйства Смольнинского района, нашедший поддержку у Исполкома Смольнинского совдепа. Отдел потребовал внести в списки действующих еще несколько рынков: «Горушечный» (бывшие Мельникова, Иванова и Захарова), располагавшийся на Большой Охте, и Суворовский. Мотивировочная часть документа заслуживает того, чтобы привести ее: «Принимая во внимание, что указанные рынки изъяты из частного владения и находятся под непосредственным контролем и надзором, во всех отношениях, Отдела Коммунального Хозяйства, к тому же находясь в тесной связи с другими коммунальными предприятиями Отдела, своим денежным отчислением дают возможность покрывать дефицит некоторых из мастерских и таким образом содержать в них рабочих, а также имеют неоспоримо большое значение в смысле представления удобств прилегающему к ним населению пользоваться продуктами потребления из ближайших рынков, причем первый из них питает продуктами громадный район населения Большой и Малой Охты, Исаковки и пригорода, прекращение работы которого принудило бы население данного района, к тому же не имеющего трамвайного движения, пользоваться отдаленными рынками, хотя бы Сенным, что, безусловно, вызовет справедливое недовольство, нарекания обывателей, в особенности с наступлением осени, постоянно несущей с собой распутицу»