Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны - [47]
Второе место вслед за кокаином занимал морфий. Распространение морфинизма было вызвано условиями военного времени, когда морфий стал легкодоступен благодаря его широкому использованию в качестве обезболивающего средства в военной медицине. Употребление морфия было распространено в первую очередь среди самих врачей и медицинских работников, однако нередко он поступал из медицинских учреждений и на сторону. На одном из кораблей Балтийского флота существовал даже «клуб морфинистов»[375]. В последующий период морфинизм начал постепенно угасать, кокаинизм же, напротив, расцвел пышным цветом в условиях нэпа. Тогда кокаин стал поступать в огромных количествах из-за границы, его провозили в начинке папирос, в медальонах, часах, перстнях, фруктах и т. д. Гонения же на торговцев наркотиками после окончания Гражданской войны ослабели, до конца 1924 г. в Уголовном кодексе РСФСР даже не было четко сформулированной статьи о привлечение к ответственности за распространение наркотиков. Среди проживавших в городе китайцев, как уже упоминалось, было распространено курение опиума, который порой шел в продажу на сторону.
Под запретом оказалась при советской власти и «древнейшая из профессий» – проституция. Число публичных домов в Петрограде стремительно сокращалось уже с начала века, и к 1917 г. дома терпимости в обычном понимании этого слова – как закрытые заведения – исчезли[376]. После Февральской революции упразднили Врачебно-полицейский комитет, отменена регистрация проституток, в результате чего бывшие «легальные» – так называемые бланковые и билетные проститутки оказались в одинаковом положении с «нелегальными». В годы Гражданской войны число женщин, занимавшихся продажей своего тела, резко сократилось. Понижение уровня проституции в 1917–1920 гг. объясняется не столько воздействием репрессивных мер, сколько естественными причинами. Город обезлюдел, закрылось большинство кафе и ресторанов. Под влиянием голода и бытовых неурядиц понизилась сексуальная активность. Из 7840 арестованных и задержанных за июнь-сентябрь 1918 г. только четверо были арестованы за изнасилование, за декабрь того же года – один из 1209.[377] Тем не менее проституция не исчезла полностью. Тайные притоны возникали на частных квартирах, в гостиницах и ночлежных домах. При проведении облавы в уже упоминавшейся гостинице «Москва» в сентябре 1919 г. обнаружили, что «гостиница эта является в полном смысле этого слова притоном, где проделывают свою вакханалию женщины, продающие себя, и уголовные элементы»[378]. Определенный уровень спроса на интимные услуги поддерживался благодаря присутствию в городе значительного числа солдат и матросов. Определить точное количество «жриц любви» в городе не представлялось возможным, в 1920 г. называлось приблизительное число в 17 тысяч, действовало около 300 притонов[379]. За «любовь» расплачивались теперь не только деньгами, но и «натурой»: продовольствием, продовольственными карточками, ордером на жилплощадь, а иногда и освобождением арестованных родственников.
Методы борьбы с проституцией неоднократно были предметом рассмотрения на различных межведомственных совещаниях с участием представителей комиссариатов внутренних дел, здравоохранения и юстиции. Звучали предложения отказаться от законодательного запрещения проституции, которое все равно не приведет к успеху, и начать борьбу с осуществления строгой регламентации, делая упор на меры воспитательного характера[380]. Сторонники филантропической линии находились главным образом среди медиков, которые стремились взять борьбу с проституцией в свои руки. В 1918 г. при Комиссариате здравоохранения СКСО организовали Венерологический совет, несколько позже была образована межведомственная комиссия под председательством комиссара здравоохранения Е.П. Первухина[381]. На заседании Венерологического совета 27 ноября 1918 г. проанализировали различные факторы, способствовавшие появлению проституции (экономические, жилищные, психические и т. д.) и разработали рекомендации различным комиссариатам по осуществлению мер, которые должны были способствовать искоренению проституции. Так, Комиссариату социальной помощи рекомендовали оказывать помощь женщинам, выходящим из больниц, приютов, тюрем, организовать общежития для приезжих девушек, Комиссариату труда – создать особые должности инспектрис женского труда, следить за биржами труда, где нередко промышляли сводницы, Комиссариату юстиции – усилить меру наказания за сводничество, растление малолетних, заражение венерическими болезнями, Военному комиссариату – обратить внимание на посещение красноармейцами и матросами гостиниц и меблированных комнат и т. д.
