Петр Николаевич Нестеров - [48]

Мобилизация была объявлена 14 (27) июля, то-есть всего через три дня после совершения Нестеровым перелета из Москвы в Петербург. И в первый же день мобилизации, бросив все дела, связанные с организацией постройки самолета, Петр Николаевич спешно выехал в Киев к своему посту начальника XI корпусного авиационного отряда.

Через несколько дней отряд в составе остальных войск Киевского военного округа был отправлен на юго-западный фронт.

Самолеты разобрали и погрузили на железнодорожные платформы. В то время нельзя было и думать о том, чтобы доставить их на фронт лётом, как это делается теперь. Фюзеляжи самолетов устанавливались по два на каждую платформу; снятые крылья со свернутыми в бухточки тросами растяжек приставлялись к ним вплотную с боков. Все вместе плотно, чтобы не болталось, прикреплялось к платформе и покрывалось брезентами. Брезенты, в свою очередь, крепко привязывались к бортам платформ, чтобы во время хода поезда их не сорвало ветром. Для запасных частей и прочего имущества имелись крытые товарные вагоны.

Личный состав расположился в теплушках, а для офицеров отряда к эшелону был прицеплен мягкий классный вагон.

Погрузка закончена. Поручик Передков обходит в последний раз все вагоны, проверяя надежность креплений самолетов. В этом ему помогает старший механик отряда — унтер-офицер Нелидов. А на перроне, у входа в классный вагон, толпятся провожающие. Петр Николаевич держит детей на руках. Маргарита и маленький Петя крепко обхватили ручонками шею отца. Здесь же стоит и Надежда Рафаиловна, стараясь не расплакаться, а вокруг — друзья, члены Киевского общества воздухоплавания, профессора и студенты Политехнического института. Но среди них не видно многих, бывших постоянными гостями в доме Нестеровых, — они тоже призваны и уже уехали в свои воинские части.

Свисток паровоза. Крепко обняв еще раз жену и детишек, Петр Николаевич вошел в вагон… На десятый день войны отряд уже приступил к боевой работе в Галиции.

Для того чтобы представить себе, в каких условиях началась боевая работа Нестерова, насколько он, при всех своих талантах, был бессилен наладить ее так, как бы это следовало, обрисуем общее состояние русского воздушного флота в начале войны и на ее дальнейшем протяжении.

Царская Россия была подготовлена к войне плохо. Ее промышленность сильно отставала от других капиталистических стран. В ней преобладали старые фабрики и заводы с изношенным оборудованием.

В результате слабости тыла русская армия очень скоро стала испытывать недостаток в снабжении всем необходимым — как продовольствием, так и оружием и боеприпасами, вплоть до винтовочных патронов.

Еще хуже дело обстояло со снабжением русского воздушного флота. Частновладельческая полукустарная авиационная промышленность, производившая главным образом самолеты устаревающих иностранных типов, и полное отсутствие собственной моторостроительной промышленности вскоре же поставили русскую военную авиацию в очень тяжелое положение. Естественная в условиях войны убыль материальной части не могла своевременно пополняться.

По завершении мобилизации в авиации русской армии оказалось налицо 244 самолета, свыше десятка различных типов, 289 авиационных моторов, 12 дирижаблей и 46 привязных змейковых аэростатов. По численности это был самый мощный из воздушных флотов воюющих стран. Но разнотипность и низкое качество самолетов и моторов, равно как и трудности с их пополнением, делали эту мощь в значительной степени кажущейся.

Часть из указанного количества самолетов сразу же была признана непригодной для военных целей и оставлена в авиационных школах. Из дирижаблей оказались относительно боеспособными только три, но и им удалось совершить лишь единичные полеты. Затем их пришлось разобрать.

Через полтора месяца после начала войны — к 1 сентября 1914 года — в русских военно-авиационных отрядах было всего 145 исправных самолетов. К 1 октября их стало 150, к 1 ноября — 160, к 1 декабря — 162 и к 1 января 1915 года — 209[59].

Этот медленный рост численности, однако, вовсе не означал, что промышленность начала понемногу справляться с пополнением убыли: просто в зимние месяцы, по условиям погоды, совершалось значительно меньше полетов, чем в самом начале войны, а поэтому было и меньше потерь.

Авиационные отряды имели по штатам по шести самолетов (позже десять), из которых два считались запасными и хранились при отрядах в разобранном виде.

Летчиков также не хватало: по штатам все авиационные отряды должны бы были иметь 290 летчиков, а налицо было всего 200.

Специально обученных авиационных наблюдателей также не было; их обязанности выполняло несколько десятков случайных офицеров, прикомандированных преимущественно из кавалерии и артиллерии, и единичных — из Генерального штаба. Специальная школа для подготовки летчиков-наблюдателей была сформирована уже в ходе войны, причем офицеров, оканчивавших эту школу, во всех правах приравнивали к летчикам.

Убыль материальной части в первые месяцы войны, естественно, повлекла за собою и сокращение количества боевых вылетов; так, если за конец июля и за август 1914 года русские летчики выполнили 1162 боевых полета, общей продолжительностью 1151 час, то уже в сентябре было сделано всего лишь 369 полетов и налетано 409 часов.