Петр Машеров: падение вверх - [18]

Увы, не все факты могут быть подтверждены, и это безусловный повод сомневаться в них.

Глава 5 ПОДПОЛЬЩИК

Вы не задумывались, мой глубокомысленный читатель, над тем, как порою щедро одаряет нас судьба? В каких бы передрягах мы ни бывали, какие бы препятствия ни преодолевали, а выходим из жизненных испытаний победителями. Возьмем хотя бы нашего героя. Попасть в плен и благополучно бежать прямо из-под носа фрицев — это ли не бесценный подарок! А следом и другой — пешком и с оглядкой, прячась от любопытных взоров в придорожной канаве или в ближайшем от проселочной дороги лесочке, зачастую оставаясь без пропитания и ночлега, преодолеть триста километров! Но, справедливости ради надо сказать, что везение везением, а сила характера тут тоже не на последнем месте. Полагаю, повторить такой эксперимент в наш век стремительных скоростей осмелятся лишь единицы — люди, увлеченные и одержимые идеей.

В общем, как утверждает сам Петр Машеров и один из биографов, уже 5 августа 1941 года Петр вернулся в Россоны[63]. И здесь встает целый ряд вопросов, который в источниках и известных биографиях Петра Машерова освещен совсем слабо или имеют место пробелы в освещении. От Вильно, древней столицы Беларуси, подаренной в 1939 году Сталиным Литовской ССР, до богом забытых, но таких милых сердцу Машерова Россон триста километров. Получается, что он преодолел их всего за пять дней. Простой расчет показывает, что идти приходилось по шестьдесят километров в день, то есть где-то по двенадцать часов, если считать, что средняя скорость человека составляет пять километров в час. Даже если Петр шел неделю, как указывает Р. Инсафутдинов[64], надо признать, это все равно завидный результат. Только реальный ли?

Хоть многие и сомневаются, осмелюсь все же предположить, реальный. Тем более что это был, как вы помните, не первый его опыт. Однако лыжный переход по маршруту Витебск — Орша — Могилев — Минск в 1938-м занял примерно две недели. Правда, он был отягощен зимней обстановкой и необходимостью использовать лыжное снаряжение, немало времени наверняка отводилось стрельбам, противоборствующих команд было несколько. А в 41-м Машеров шел налегке, один-одинешенек. Вперед его толкала только воля, желание жить, бороться и вернуться домой — к матери. Потому что роднее у Петра никого на свете не было. И здесь появляется заковырка. Как Машеров объявился в оккупированных Россонах? Ведь он был всем известен как комсомольский активист, участник создания истребительного батальона. А Россоны были заняты его смертельными врагами. Под каким предлогом и в каком качестве Машеров выйдет из родного дома на улицу?

На этот счет есть несколько версий. По одной из них, как ни хотелось Машерову увидеть мать, сразу к ней он не пошел. На какое-то время Петр затаился. И где бы вы думали он нашел себе прибежище? В зубоврачебном кабинете своей невесты Полины Галановой. Под кроватью[65]. Об этом факте рассказала она сама. Указывает на это во втором варианте написанной им биографии Петра Машерова и Славомир Антонович:

«Машеров по возвращении из плена некоторое время прятался в ее зубоврачевном кабинете»[66].

Иными словами, можно сделать вывод, что Петр Машеров прекрасно сознавал, что ему как комсомольскому активисту угрожает смертельная опасность со стороны новых властей. Поэтому принял меры, чтобы отвести эту угрозу. Иначе, с какой стати ему было лезть под кровать к Полине Галановой? Эта ситуация, на первый взгляд нелепая и комичная, демонстрирует невероятное взаимное доверие, которое сложилось между молодыми людьми, и такую близость в отношениях, какая вообще возможна между парнем и девушкой. Укрывая беглеца, Полина прекрасно понимала, чем ей это грозит. Если бы немцы или полицаи нагрянули в неподходящий момент, ей наверняка пришлось бы распрощаться с жизнью. Без высоких коммунистических идей и простого человеческого сочувствия здесь тоже не обошлось, но, думается, в первую очередь ее действиями в данном случае руководила не любовь к родине, а пылкое чувство к статному молодому красавцу. Но и вокруг этой ситуации много вопросов.

Ибо в первом варианте книги Антоновича эта ключевая фраза о «подкроватном» укрытии Машерова отсутствует. Она есть только во втором варианте. В последнем он ее значительно скорректировал, исключив слова «по возвращении из плена»[67]. И тем самым загадывает нам новую загадку: когда же именно Машеров прятался под кроватью у Полины Галановой? Получается, что Полина Андреевна в интервью Славомиру Антоновичу говорила неправду? Сейчас ее уже нет в живых и спросить не у кого. Однако тот факт, что Антонович скорректировал эту мысль, во многом показателен. Значит, у него возникли сомнения. Подтверждение такому выводу есть в воспоминаниях Геннадия Ланевского, бывшего в годы войны начальником штаба в отряде имени Щорса. Он пишет, что встретил Полину Галанову в тяжелое время[68], которое относит ко второй половине августа 1941 года, то есть после 15-го числа. Иными словами, между датами возвращения Машерова к Полине Галановой в Россоны существует разбежка как минимум в десять дней. А посему Машеров никак не мог прятаться у нее под кроватью в этот период. Кстати, опровергают сведения, приводимые Ланевским, и версию С. Антоновича (которая высказывается в последнем варианте его книги) о том, что военному врачу Полине Галановой удалось спастись от немцев только благодаря своевременному переодеванию. Под военной формой она якобы носила платье в горошек