Петр Машеров: падение вверх - [154]

Шрифт
Интервал

К большому сожалению, у Машерова изначально все пошло совсем не так, как ему хотелось, как грезилось. Увы, далеко не всегда мечты становятся реальностью. Порой мы совершаем ошибки, о которых сожалеем все последующие годы. Однако нельзя прожить жизнь начерно, а потом переписать ее на чистовик.

И мать Машерова Дарья Петровна, и земляк Миша Сильницкий, и заместитель в партизанском отряде Владимир Хомченовский, и профессор Ян Кохановский из Гродно — все они были намного сильнее духом. Эти люди были способны на самопожертвование ради других, а Машеров — нет. Он слишком любил жизнь и еще больше любил власть. Во главу угла он всегда ставил собственные интересы. Отцом для него был Сталин, а отчизной — абстрактная Родина-мать с советских пропагандистских плакатов.

Машеров оказался заложником коммунистической системы, в которой он жил. Он предпочел органично интегрироваться в нее, стать ее частью. А система формировала далеко не те ценности, которые действительно имеют для человека вес.

Никогда он не пошел против воли властей предержащих. Он даже не осмелился встать на защиту своего друга и учителя Кирилла Мазурова, когда того необоснованно и незаконно снимал с должности Леонид Брежнев. Тысячу раз лично обязанный Мазурову, Машеров трусливо промолчал, боясь тоже лишиться власти. Ну что может сделать простой лейтенант Машеров против маршала Брежнева? Таким было самооправдание Машерова за свое постыдное поведение. Хотя к тому времени он уже был пенсионер (без куска хлеба в любом случае не остался бы), причем дважды Герой и обладатель семи орденов Ленина. Он мог встать и громко хлопнуть дверью. И его публичный демарш вошел бы в историю. Однако в ноябре 1978 года Машеров не желал геройствовать, ему нужна была только власть и те привилегии, которые она дарует. Лишиться власти для него означало лишиться жизни.

Машеров всегда старался угодить носителям высшей власти и всячески их славословил. Возможно, ненавидел, боялся, участвовал в интригах, но никогда открыто не бунтовал. Наш персонаж не был способен на явное противостояние. Угождая и вашим и нашим, тихой сапой он собирался забраться на самую вершину власти.

Машеров по своей сути был трус, охваченный жаждой власти. Если начистоту, такие люди не редкость. И нельзя сказать, что это категорически отрицательные персонажи. По большому счету что такое трусость? Инстинкт самосохранения. А без него в иные времена не выжить. А что есть жажда власти? Конечно, страсть. Кто-то даже скажет — порочная. Но история знает массу примеров, когда эта страсть не мешала великим свершениям во благо родной земли, своего народа. Однако Машеров служил не белорусской земле и не белорусскому народу, а только коммунистической партии, которая прикрывалась интересами народа как ширмой для своих целей. Все, что сделал Машеров для белорусов, он сделал попутно, в рамках служения компартии. Тем не менее очень часто достижения народа приписывают его «гению». Но ведь с такой же самоотдачей белорусский народ трудился и при Кирилле Мазурове, и при Тихоне Киселеве. И в их бытность успехи экономики и сельского хозяйства БССР были не меньшими, а иногда и большими.

Наверняка многим изложенные факты покажутся слишком малочисленными и тенденциозно подобранными, чтобы делать окончательный вывод. Но это не просто факты. Это принципиальные поступки Машерова, которые, с моей точки зрения, определяют его личность. Хотя бы потому, что совершал он их в разное время, в разном возрасте.

Так можно ли считать национальным героем человека, который на протяжении всей жизни пренебрегал национальным, являл собой приспособленчество, трусость и двурушничество?

У каждого из вас, мой вдумчивый читатель, сложился определенный образ этого человека. И каждый сделает свой вывод, который, несомненно, имеет право быть. Как и вывод, сделанный мной.

Можно признать достоинства Петра Машерова, оценить его достижения, согласиться с тем, что по меркам советской системы он герой, но!

СЧИТАТЬ ЕГО НАЦИОНАЛЬНЫМ ГЕРОЕМ БЕЛАРУСИ НЕТ НИКАКИХ ПРИЧИН.


Еще от автора Леонид Дроздов
Ясновельможный пан Лев Сапега

С именем Льва Сапеги (1557–1633) связывают множество мифов. Его называют врагом России № 1 и крестным отцом Смуты. А знаете ли вы, почему ему дали такое имя? Что означает его фамилия? Как он попал в Лейпцигский университет? Кто способствовал его карьере? Что помешало ему встретиться с Иваном Грозным? Какая должность в его карьере наивысшая? Почему угас весь его род? И наконец, кем он был на самом деле: интриганом с чернильницей в руках или защитником своей страны? Ответы — в этой биографии. Книга содержит нецензурную брань.


Рекомендуем почитать
Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.


Сергий Радонежский

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.