Петр Машеров: падение вверх - [148]
30.06.1943 г.
Романов[558].
С этой телеграммой был согласен и Машеров, подчеркивает автор очерка о Романове полковник И. Судленков.
Пикантность этой ситуации в следующем: согласие Машерова на расстрел Токлёнка означает, что подпись комиссара тоже стоит под этим расстрельным приказом. Ибо, как мы уже убедились, такого рода приказы подписывались коллегиально: комбриг, военком, начштаба. Напомню, речь в данном случае идет о том самом Токлёнке, который был членом ВКП (б), секретарем первичной партийной организации отряда имени Щорса, а затем дорос до начальника хозяйственного взвода бригады. Именно он, Токлёнок, 21 июля 1942 года не только голосовал за прием Машерова кандидатом в ряды коммунистической партии, но и поставил свою подпись в протоколе о принятии Петра Машерова кандидатом в члены ВКП (б). К этому факту добавить нечего. Он говорит сам за себя. Чувством благодарности Машеров не обладал. Ведь стать членом партии для него — сына врага народа — означало то же, что пройти сквозь игольное ушко. И Токлёнок был одним из тех, кто помог ему в этом.
По приказу командира бригады А. Романова были также расстреляны бывший командир Сергеевского отряда Александр Овсянников по кличке «Батя» и боец этого же отряда Полканов. Батя — тот самый командир, который любил выпить[559], но и воевать умел. Именно он показал себя с лучшей стороны при знаменитом штурме моста на станции Бениславской и после ранения Петра Машерова активно участвовал в рукопашном бою[560]. На этом настаивает партизан отряда имени Щорса Геннадий Ланевский, находившийся рядом с ним в тот момент.
Причиной же расстрела Александра Овсянникова стало невыполнение отрядом задания командования бригады и гибель группы подрывников под управлением героя взрыва моста через реку Дриссу Петра Мандрыкина. Сергеевский отряд, командиром которого был назначен П. Мандрыкин, распался на две группы, и раскол этот обусловил именно бывший командир Александр Овсянников. Его не устраивало смещение с должности и новый расклад в командовании отрядом. Он вместе с дружками позволял себе самовольные отлучки и другие вольности и фактически не выполнял приказы Петра Мандрыкина. Во всяком случае, А. Романов в своих воспоминаниях указывает на это. Более того, он пишет, что в результате тщательного расследования было выяснено, что этот «командир» и Полканов давно изменили Родине. Гитлеровцы завербовали их на службу. Организовав им «побег», фашисты направили их к партизанам. И заключает:
«Предателей Родины постигла суровая кара партизанского приговора — расстрел»[561].
Романов, не изменяя своей практике, провел решение о расстреле как коллегиальное, через голосование на общем собрании. Тем не менее комиссар Сергеевского отряда Инсафутдинов спустя почти полвека публично предъявил командиру партизанской бригады имени К. К. Рокоссовского А. Романову счет. В своей книге он написал:
«Отряд не выполнил задание, и Овсянникова постигла суровая кара».
Далее он задался вопросом:
«Можно было бы не применять ее?»
И сам ответил на него:
«Думается, да»[562].
Иными словами, Инсафутдинов считал расстрел Овсянникова неоправданным.
На мой взгляд, аналогичные выводы можно было сделать и в отношении некоторых расстрельных приказов Петра Машерова. Ближайшие друзья-товарищи Петра Машерова, тот же Инсафутдинов или ранее цитируемый мной главный редактор газеты «Звязда» Аркадий Толстик, переосмысливали действия своего руководства и спустя годы совсем иными глазами смотрели на них. И открыто заявляли о своем несогласии с крайней жестокостью, которую продемонстрировал в годы войны в отношении своих бойцов и Петр Машеров.
Окончательные же выводы вы вправе сделать сами, мой вдумчивый читатель.
Глава 40
ЛИЧНОСТЬ. ДОБРОТА
Одно из самых лучших человеческих качеств — доброта. Прежде всего доброта — это поступок. Стремление помогать нуждающимся, отзывчивое отношение к тому, кому требуется участие другого, — разве в этом может быть негатив? Разве не заслуживают самых лучших слов способность сопереживать окружающим, желать им блага, оказывать бескорыстную помощь? В целом все верно, но частности бывают и в этом вопросе. Кто-то совершает добрые поступки абсолютно бескорыстно, потому что так велит сердце, пройти мимо не позволяет совесть. А кто-то делает это с определенным умыслом, в погоне за высокой оценкой: что о его поступке скажут знакомые, какой эффект он произведет на окружающих? В основе доброты могут лежать любовь, сочувствие, но в то же время и бесконтрольность, и вседозволенность. И вряд ли можно поставить знак равенства между добротой, которой поделились от избытка власти, и той, которая продиктована потребностью души. Последняя есть доброта в чистом виде, доброта сама по себе. И нет лучшей похвалы, чем слова: вы сама доброта!
Многие авторы утверждают, что Петр Машеров был очень добр. Вот, например, что писал по этому поводу Юрий Смирнов, заведующий отделом науки и учебных заведений ЦК КПБ:
«По количеству добрых дел, которые сделал для общества Петр Машеров, равных ему деятелей также нет. Он творил добро каждодневно, щедро и бескорыстно. Был зачинателем огромного числа добрых дел во всех сферах жизни: и в экономике, и в науке, и в культуре, и в образовании»
С именем Льва Сапеги (1557–1633) связывают множество мифов. Его называют врагом России № 1 и крестным отцом Смуты. А знаете ли вы, почему ему дали такое имя? Что означает его фамилия? Как он попал в Лейпцигский университет? Кто способствовал его карьере? Что помешало ему встретиться с Иваном Грозным? Какая должность в его карьере наивысшая? Почему угас весь его род? И наконец, кем он был на самом деле: интриганом с чернильницей в руках или защитником своей страны? Ответы — в этой биографии. Книга содержит нецензурную брань.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.