Петр Машеров: падение вверх - [147]

25 августа 1942 года.

В целях укрепления дисциплины в отряде и для успешного продолжения борьбы с оккупантами и в соответствии с присягой белорусского партизана

ПРИКАЗЫВАЮ:

- За разложение военной присяги, за морально-политическую неустойчивость, за распространение ложных слухов об отряде, за стремление наладить связь с полицией, за самовольный уход с поста бывшего партизана Полявечко Иосифа Семеновича расстрелять.

- За болтливость и разглашение некоторых сведений о внутренней жизни в отряде, о месте нахождения отряда и порядка караула партизан Ершов Николай Иванович заслуживает расстрела, но, учитывая чистосердечное признание и обещание искупить свою вину, партизану Ершову Н. И. объявлен выговор с последним предупреждением и в следующей серьезной операции поставить на самое опасное место, этим самым дать возможность оправдать себя.

- В последний раз предупреждаю весь личный состав отряда: при малейшем разглашении военной тайны разгласивший будет немедленно расстрелян.

Командир отряда

П. Машеров

Относительно поступков Ершова Н. И. было пояснено, что, будучи в отпуске дома, он разглашал военную тайну не намеренно, а всего лишь хвастаясь перед деревенскими женщинами и молодежью.

13 октября 1942 года.

«За разговор с посторонней на посту объявить выговор партизану Шимко и начальнику караула Морозову».

Выдержка из этого приказа:

«За воровство отрядного хлеба и превращение его в самогон, за пьянство и систематическое нарушение воинской дисциплины Кудрявцева Александра Александровича расстрелять».

Выдержка из приказа от 23 января 1943 года:

«За воровство женского ридикюля у гражданки д. Голеши, совершенное 16 марта 1943 года во время нахождения в д. Голеши, бойца пулеметного взвода Кошемеченко Д. С. расстрелять».

Хочу обратить ваше внимание, мой внимательный читатель, последний приказ цитируется по книге В. Якутова. И в нем, очевидно, допущена описка в датах. Однако сути дела она не меняет. Партизан Кошемеченко был расстрелян. Так что на совести Петра Машерова смерть как минимум троих партизан из его отряда. Ибо он лично принял решение об их судьбе.

Формально Машеров был прав. Последняя фраза в присяге белорусского партизана давала ему полномочия расстреливать своих бойцов за любое нарушение этой самой клятвы. Текст ее гласил:

«Калі ж я па сваей слабасці, трусасці або па злой волі парушу сваю прысягу і здраджу інтарэсам народа, няхай памру я ганебнай смерцю ад рук сваіх таварышаў»[557].

Формулировка ее самая широкая и неопределенная. За словами «интересы народа» сумели уместить целый уголовный кодекс, а меру наказания выбрали только одну — позорную смерть от рук товарищей.

Нет, я, конечно, не оправдываю пьяниц и воров. Однако расстреливать за кражу ведра пшеницы или женского ридикюля все же перебор.

Было в партизанской практике Машерова и еще несколько случаев проявления жестокости, которые на долгие годы испортили отношения между Витебским подпольным обкомом партии, БШПД и ЦШПД с одной стороны и руководством партизанской бригады имени К. К. Рокоссовского с другой. Романов и Машеров порой расстреливали не только рядовых, но и лиц начальствующего состава, вплоть до командиров партизанских отрядов. Правда об одном таком эпизоде всплыла только после смерти А. Романова.

Перевод бригады имени К. К. Рокоссовского в июне 1943 года из Витебской в Вилейскую область вызвал новый всплеск разногласий с Россонским подпольным райкомом партии и областными представителями. К слову, на этом переходе настоял БШПД, а инициировал его Россонский подпольный райком партии во главе с Ефремом Василевичем, которого поддержал Витебский подпольный обком партии.

Когда бригада ушла из Витебской области и вышла из района, где не было немцев, проверили личный состав. Обнаружилось, что нет нескольких партизан. Провели короткое расследование. По его результатам Романов отправил в Москву телеграмму хлесткого содержания, наделавшую шума в ЦШПД:

Пономаренко, Калинину.

Перед переходом бригады в новый район Ефрем Василевич без моего согласия переманил начхоза бригады Токлёнка к себе. Последний удрал, не спросив разрешения. Этот проступок явился примером и поводом для дезертирства еще шестнадцати человек, причем шестерых-десятерых из них переманил Роман Охотин. Все эти люди настроены местнически и не желали подвергать себя излишним опасностям. Весь личный состав возмущен дезертирством и разлагающими действиями Василевича, поощряющего это. Борьбу за дисциплину и наше противодействие его тенденциям: без нашего ведома вмешиваться во внутренние дела бригады и распоряжаться коммунистами, Василевич облекает в политическую форму действий, якобы направленных против ЦК КПБ (б).

Протестуя против клеветы, прошу призвать к порядку не совсем грамотного секретаря Россонского РК партии, насаждающего „преступный демократизм“ в партизанских рядах, способствующего разложению дисциплины в неподведомственной ему бригаде, скомпрометировавшего себя в борьбе с карателями и желающего скомпрометировать других. Со своей стороны, в прежнем районе мной была оставлена группа во главе с заместителем комиссара Кудашовым, которому приказано собрать всех дезертиров и направить в бригаду. При повторных попытках дезертирства — расстреливать.