Петля на зайца - [44]

Я специально трендел не по делу, впрочем, начиная догадываться в какую сторону дует ветер.

— Ты тупой, да?

— Очко, Боб, очко… Ровно двадцать одно. Ты попал в самую точку. Я — действительно тупой, олигофрен, дебил, дурак и козел.

— Заткнись. Ты что, всерьез думаешь, что я тебя одного с твоей заморочкой брошу? А если с тобой что-нибудь случится? Время сейчас интересное, так что… Получится, что я вроде как в сторонке останусь. Нехорошо это. В общем, считай, что мы оба вляпались в эти твои говенные грабли, и рассказывай все. Вместе что-нибудь придумаем.

— Ты, в отличие от меня, очень умный, Боб… — мне сразу стало невесело, погрустнелось как-то враз. Ну, влип я в мутную историю, так теперь еще и этот амбал — туда же… Недопонимает товарищ серьезности моей заморочки. А посвящать его — не хочется.

— Да, — согласился Боб. — Я очень умный.

— Ну, раз умный — понимать должен: если не говорю, значит нельзя.

— Да почему? — искренне удивился Боб. — Что еще за тайны мадридского двора?

— Потому. Неохота, и все. Есть, значит, причины. — Боб вздохнул и покачал головой.

— А ты подумал, что я вот прямо сейчас возьму и выверну на твою умную голову всю эту помойку? На — получай, дружище! Лучше заткнись, пожалуйста, и не делай мне нерв. Я и так уже сутки напряженный, как Наташа Ростова на первом балу. И для начала — хоть бы рожу спросонья сполоснул. Чайку выпей — вон, я заварил уже, позавтракай от души колбаской и окорочком свинячьим отлакируй. А то не успел глаза продрать и — туда же… Умойся, поешь, потом, может, и о делах моих потолкуем.

Борька налил себе из банки в кружку крепкого, как деготь, чаю без сахара, отхлебнул глоток передернулся, словно в кружке была отрава и продолжил:

— Витек, ты же меня знаешь, я ведь не отстану. Пойми меня правильно: я ведь так и не усек, что там с тобой приключилось. А мне же интересно. Ведь я же из тебя не интимные подробности вытаскиваю, проказник ты этакий! Ну, любопытный я, пытливый, и все равно в конце концов тебя расколю, — Боб закурил первую утреннюю «беломорину», затянулся…

— Ты вот обмолвился, ты сказал — «они». Верно? А ты, это всего лишь «ты». Хоть и ружье у тебя дома есть, и танк этот, — он похлопал своей большой ладонью по капоту «уазика», но это — несерьезно. Нельзя одному, нехорошо, иначе получается, что всегда они почему-то вместе против каждого из нас. Ну, а вдвоем — это уже «мы». Чувствуешь разницу? Давай, излагай с самого начала. Потом вместе кумекать будем.

— Ты прав, Боб… Ты, как всегда, прав, но я сам еще толком ничего не знаю. Не знаю… Понял?

— Не ори на меня. Я тебе пока еще не жена. Кстати, анекдот: «Плох тот солдат, который не мечтает спать с генералом…». Смешно?

— Очень… Это из новой серии. В наше время такие анекдоты назывались пошлыми, похабными и противными. О времена, о нравы… Хамье-с, драгуны-с. А по поводу моей заморочки — я, Борька, думаю, что это, скорей всего — политика.

Я своим большим складнем разрезал на верстаке оставшиеся от ужина два помидора — на четыре равные дольки каждый, посолил. Неторопливо нашинковал остатки сыра, грудинки и колбасы, батон, вскрыл банку сгущенки…

— Нечистое дело, Боба.

— Витек, ты совсем сбрендил, или как? Ты полез в большую политику?! Каким боком тебя туда занесло? — Я только хмыкнул.

— Да тебя же там день и ночь непрерывно все баллотировать будут, — не унимался Борька. — Тебе это надо? Или президентом хочешь стать, а может, в Думе думу думать? А в это время твой лучший и старейший друг будет все время копаться в дерьме, железяки чинить и баранку на какого-нибудь босса крутить? Не-ет, старик, так дело не пойдет. — Он сгреб на кусок булки по куску колбасы и сыра, сверху положил дольки помидора и попытался все это сооружение запихнуть в пасть. С одного раза не получилось, пришлось откусывать с краю. — Меньше, чем министерство иностранных дел, меня не устроит, — с набитым ртом продолжил он свой треп. — А лучше, конечно, премьером. Акций «газпромовских» прикуплю в какую-нибудь «Сибнефть» запишусь, И вообще, премьерам подарки классные делают. У нашего — часики видел? Фирменные швейцарские, ручной сборки и с брюликами. Тридцать «тонн» баксов стоят между прочим, если хоккеист Паша Буре в интервью не соврал. Гадом буду — сам читал! И не стесняется, носит.

— Тебе не подарят, не надейся, — успокоил я его. — Максимум — будильник на день рождения. Китайский, на батарейках, за полтинник. А премьер из тебя, действительно, неплохой мог бы получиться. Рост, вес… все кондиции в норме.

— Ну, я же об этом и толкую, — согласился Боб. — Плохо только, что языков я иностранных не знаю, говорить, как они, не умею. Да ничего, подучусь, я бедовый. Зря, что ли, на филфаке три года штаны протирал? Давай, излагай с самого начала без всякой хренотени. Я — весь внимание.

Я разлил в кружки остатки чая, себе посластил… Подумал немножко и решил, что, в принципе, Борька прав. Эти падлы нас всегда давили и давить будут, пока мы порознь. Мы для них быдло, кролики, лохи, навоз, пушечное мясо… Бери нас поодиночке голыми руками. А вот двое — уже как бы сила. Пожалуй, двое — это гораздо лучше, чем один. Хотя… Хотя, одного меня ловить будут, если будут, или нас двоих — большой разницы нет. Против организации мы немного стоим, да и правил игры не знаем. Ведь это же их игра.