Петька - [9]
О том, что не умывался, Петька вспомнил только после завтрака. Умываться аккуратно мама велела ему много раз: и дома, и перед отходом поезда. Петька вздохнул, взял полотенце и пошёл во двор, где висел умывальник. Вытирая лицо, он услышал:
— Эй, москвич!
Голос шёл со стороны соседского забора. Петька оглянулся и увидел над забором мальчишку, вихрастого и веснушчатого, в майке и брюках. Босые ноги свешивались на Петькину сторону. Мальчишка Петьке понравился, несмотря на серьёзное, даже чуть хмурое лицо. А может, именно поэтому: ведь и во дворе, и в школе мальчишки начинали нехорошо улыбаться, как только видели его.
— Чего тебе? — отозвался Петька с полной доброжелательностью. — Ты зачем на наш забор залез?
— А почему ты такой толстый?
Мальчишка сказал не «жирный», а «толстый», и Петька это оценил.
— Обмен веществ, — привычно вздохнул он.
— Чего-чего?
— Обмен веществ неправильный. Болезнь такая.
— Заразный, наверное?
— Сам ты заразный, — обиделся Петька и перевёл разговор с неприятной темы: — Как тебя зовут?
— Борька.
— А меня Петька. Прыгай сюда.
— Не, не могу. Мамка оставила Нюську стеречь. Лучше ты ко мне лезь.
— А кто это — Нюська?
— Сестра. У-у, наказанье моё!
— А чего делать будем?
— Нюську покормим и рыбалить пойдём. Хочешь?
— Рыбу ловить? Хочу! Только у меня удочки нет.
— Я тебе нашу дам. — И Борька скатился с забора на свою сторону.
Петька засуетился. Он надел панаму и рубашку, разыскал в чемодане поролоновый коврик, который мама обязательно велела ему подстилать, когда придётся садиться на голую землю, и подбежал к забору. Забор был не очень высокий. Петька перекинул через него коврик, подпрыгнув, ухватился руками за край и стал скрести ногами по доскам, пытаясь взобраться. Не тут-то было. Петька понимал, что нужно подтянуться, закинуть ногу и перевалиться на ту сторону. Всё очень просто. Но не получалось. Рукам не хватало силы подтянуть такой вес. А потом ещё задрать ногу…
— Эй, Петька, ты чего? — услышал он приглушённый Борькин голос. Борька, наверное, кричал из дома. — Я Нюську докармливаю. Сейчас молоко допьёт, и пойдём.
— Нехорошо лазить через заборы! — заорал в ответ Петька. — Неприлично! Где у вас калитка?
— Зачем калитка? Её надо идти отпирать. Давай через забор!
Петька растерялся: что делать? И коврик уже там. Может, доску оторвать? Он потрогал — доски сидели прочно, забор был новый. Петька посмотрел вдоль забора и в густой подзаборной крапиве увидел лопату. Вчера возле самого забора дядька Василий выкопал засохший саженец и оставил довольно большую яму. Даже чуть подкопал под забор. Петьке пришлось всего несколько раз ткнуть лопатой, чтобы посыпалась земля и открылся ход на Борькин двор. Петька быстро расширил его и, сопя, протиснулся на ту сторону.
Нюська сидела за столом, уткнувшись носом в чашку с синим зайцем, и громко дышала в неё. Над чашкой видны были два круглых глаза и светлая чёлка. Очень симпатичная оказалась Нюська. Непонятно было, почему Борька называл её «наказаньем».
Борька вошёл в комнату очень деловой походкой. Взглянув на Петьку, он остановился.
— Чего это? — удивлённо спросил он.
— Панама, — важно объяснил Петька. — Мама велела надевать в жару. А это коврик, подстилать на сырую землю, чтобы не было радикулита. Понял?
Но Борька уже не слушал его. Он в упор смотрел на Нюську и вдруг закричал таким страшным голосом, что Петька даже вздрогнул:
— Пей, горе моё!
Нюська спрятала глаза в чашку, быстро доглотала молоко, сползла с табуретки и подошла к Петьке.
— Ты добрый? — спросила она, задрав голову.
— Добрый, — подтвердил Петька, и Нюська понравилась ему ещё больше. «Везёт же людям, — подумал он. — Сестры у них есть. Будь у меня такая, я бы на неё никогда не орал и «горем моим» не называл. Хоть бы собаку купили».
Борька повязал Нюське на голову платок, сунул в руки куклу и вывел во двор. Потом он повёл Петьку в чулан, где стояли четыре удочки, взял себе одну и предложил ему выбирать себе любую. Петька потрогал оставшиеся, покачал головой с видом знающего человека и выбрал самую длинную. Борька уже держал в руках банку с червями.
— Ну, пошли. Держи удочки и червей возьми.
— Как это — держи? А ты?
— Я Нюську понесу. А то своими ногами она до вечера не дотащится.
— Это куда? До речки?
— Не-а. Кто на речке ловит? Только мелкота, вроде Нюськи. Мы на озеро пойдём.
— Вот это да! А далеко?
— Не шибко, если лесом.
— А ты Нюську дома оставь.
— Сдурел? Она же маленькая, — ответил Борька и подставил Нюське спину. Она молча отдала куклу Петьке и обхватила обеими руками Борькину шею. Петька взял удочки, коврик, банку с червями, и они пошли.
Идти было жарко. Удочки давили на плечо, коврик выбивался из подмышки и падал. Приходилось останавливаться, ставить банку с червями на землю, прислонять удочки к дереву, снова сворачивать коврик, заправляя в него куклу, опять брать банку и удочки и догонять Борьку. На бегу коврик опять выбивался, и всё начиналось сначала.
— Борька, стой! — крикнул Петька. — Далеко ещё?
Борька обернулся. Лоб у него был мокрый, на носу висела светлая капля. Борька дёргал носом, капля качалась, но не падала.
— Полдороги прошли, — хрипло сказал он и пошёл дальше.
