Петька из вдовьего дома - [8]

Дед помогает подняться Петьке, но тот не может прийти в себя от неожиданности.

— Ешь щи, — сурово говорит Андрей Михайлович, — да помни, что отец мой не дурак!

Петька не плачет, молча глотает щи. Это первый удар, полученный им от отца. И он начинает понимать, что сделал что-то ужасное, если даже отец, который его никогда не бил, решился ударить. «Заслужил! — думает Петька. — Нехорошо вышло!..»

Но Петька вовсе не сердится на отца, как не сердится и на отцовские шутки. Наоборот, он восхищается им за большой рост и силу, за то, что «много работает, кормит всех». Петька гордится отцом и считает его самым правильным человеком, только очень жалеет, когда тот хворает после сильной выпивки.

Андрей Михайлович часто, рассуждая о будущем любимого сына, задумчиво говорит жене:

— Не отдам Петьку на завод. Не хочу, чтобы он попал на такую же каторгу, как я. Буду учить!

ГЛАВА IV

в которой рассказывается об обеде меднолитейного мастера, о Петькиной «литейке» и о рыбалке на Волге

На заводе литье, и отец не может прийти домой обедать. Анна Кирилловна снаряжает в дорогу Петьку. Мать дает сыну три глиняных горшочка, вставленные один в другой, завязывает их в платок. В верхнем горшочке щи, в среднем — гречневая каша, а в нижнем — сладкий суп с черносливом.

Когда мать наливает суп, Петька деловито советует:

— Наливай больше! Тятя любит!

— Смотри не пролей! — наказывает Анна Кирилловна. — А то оставишь отца без обеда.

— Не маленький! — с обидой отвечает Петька и выбегает из дома.

Он спешит. Хотя до завода и недалеко, но скоро должен быть гудок на обед. Дорога идет под гору, по длиннейшему пологому съезду[14].

Протяжный заводской гудок раздается, когда Петька уже подходит к заводу. Работники толпой выходят из ворот. Люди черной цепочкой растягиваются до половины съезда, прежде чем мальчугану удается войти в ворота. Сначала он идет по хозяйственному двору, где сложено железо, чугун, уголь. Потом через узкую калитку, откуда с обыском выпускают рабочих, попадает на завод.

Петька входит в токарную и идет мимо станков, мимо громадного точила в медницкую, а из нее попадает в литейную — высокое здание без потолка. Большие окна здесь черны от копоти, в воздухе, густом от пыли, чад жаровень, на которых просушивают опоки[15], и тошнотворный запах от масляных ламп. Литейная пуста, и только Андрей Михайлович с двумя подручными расставляет формы для литья. Лицо у него тоже все черное, лишь зубы да белки глаз сверкают.

Отец замечает Петьку, неторопливо подходит к нему, берет обед, садится на ящик из-под свечей, расставляет горшочки. Перед обедом он выпивает рюмку водки, морщится, крякает, потом подносит по чарке подручным.

Пока отец ест щи с черным хлебом и гречневую кашу, Петька равнодушен, но когда очередь доходит до сладкого супа, он не может оторвать глаз от отца. Андрей Михайлович лукаво усмехается в усы. Супу остается все меньше и меньше. Петька не выдерживает, шумно, безнадежно вздыхает и отходит в сторону.

— Доедай суп, Петька! — говорит вдруг Андрей Михайлович и протягивает ему горшочек.

Петька помнит наставления матери и потому сначала отказывается:

— Ешь сам, тятя! Ты любишь! Я мамке сказал, чтобы больше наливала!

Андрей Михайлович весело смеется:

— Доедай, дурачок! Я уже наелся! Расти скорей!..

Уговаривать Петьку не приходится, он с наслаждением ест суп и с удивлением думает: «Самую-то гущу и не доел!»

Когда суп доеден, мальчик решительно заявляет:

— Водку я пить не буду. Она горькая. Я лучше сладкого супу.

Мужики хохочут.

— Когда стану работником! — поясняет Петька.

— А водка-то слаще супа! — шутит Андрей Михайлович.

— Ну да! Сказывай! Только маленькую чарку выпил, а сморщился, как от перца с горчицей. Небось, когда ел суп, не морщился.

Отец и подручные снова смеются.

— А теперь смотри, как медь плавится! — говорит Андрей Михайлович, поднимая железную плиту.

Плавильная печь устроена в вырытой в земле яме. Петька боязливо подходит к ее краю и видит внизу сильный огонь, на котором греется большой красный горшок. В него отец бросает связки оловянных прутьев и мешает их железной кочергой. Когда бронза готова для разливки, подручные вытаскивают длинными клещами раскаленный тигель[16], вставляют его в железное кольцо с четырьмя ручками и наклоняют. Огненный металл течет в литники опок[17]. Потом в тигель снова бросают куски красной меди и осторожно опускают его в печь.

Отец показывает Петьке отлитые краны и форсунки. Все это так интересно, что Петька, будь его воля, век бы отсюда не уходил. Но отец подает ему уже увязанные в платок горшки, ласково подталкивает к дверям литейной. У калитки его обыскивает сторож. «Как вора!» — возмущается Петька, оказавшись на хозяйственном дворе. Навстречу ему теперь несутся две громадные сторожевые собаки. Петька сильно трусит, прячет горшочки за спину, но идет не останавливаясь. Собаки перестают лаять, обнюхивают Петьку, провожая его до самых ворот.

Поднимаясь по длинному съезду, Петька думает, как хорошо бросать в расплавленную медь оловянные прутья и мешать металл железной кочергой, отливать красивые штучки и есть каждый день сладкий суп.