Петька из вдовьего дома - [34]

Через минуту учительница окружена плотным кольцом коленопреклоненных, ей нельзя даже встать со стула. Она смущается, краснеет, наконец не выдерживает и звонко хохочет. Поднимается невообразимый шум, на который приходит Алексей Алексеевич, и все разбегаются по своим местам. Промаявшись две недели, Анна Серафимовна перешла в школу для девочек, а на ее место был назначен молодой учитель, только что окончивший учительскую семинарию.

Новый учитель Иван Николаевич — среднего роста, рябой, с огненно-рыжими, торчащими, как у ежа, волосами, с маленькими глазками и большим ртом — показался ребятам едва ли не страшнее «шкилета».

На первом же уроке он пришел в страшную ярость от невежества учеников, кричал, ругался, стонал, хватался за голову, но, к удивлению Петьки, не тронул ни одного ученика даже пальцем.

К новому учителю ребята привыкли очень быстро. Пожалуй, только теперь они по-настоящему поняли, каким должен быть учитель. От него они узнали, какой интересный и большой мир их окружает, что существуют правила грамматики, научились выразительному чтению. Единственным ругательством Ивана Николаевича было слово «бестолочь». Учеников он не наказывал, а свой гнев выражал по преимуществу страшным гримасничанием. Но даже второгодники и третьегодники, считавшиеся безнадежными учениками, Ивана Николаевича уважали, не в пример новому учителю закона божьего.

Старый священник отец Владимир умер в конце учебного года. До могилы его провожали всей школой. Особенно батюшку никто не жалел, но никто не отзывался о нем и плохо.

После смерти отца Зоя Владимировна вышла замуж за студента духовной академии, который женился на ней как на наследнице церковного места[57]. Петька видел, как высокую и красивую Зою Владимировну венчали в Троицкой церкви с низеньким черненьким человечком, как потом этого человечка рукополагали в чин священника[58]. Зоя Владимировна с этих пор больше в школе не появлялась. Зато закон божий в школе стал преподавать новый священник отец Павел, муж Зои Владимировны.

На ребят он произвел неприятное впечатление. Отец Павел был холоден, сух, неприветлив, хотя много говорил о христианском милосердии и всепрощении. Он с самого начала стал прибегать к невиданным до той поры строгостям. Всякий невыучивший урок стоял у доски на коленях до окончания занятий по закону божьему, а потом оставался до пяти часов вечера без обеда.

Урок законоучителя всегда был последним и обычно продолжался часа два. За это время ноги у наказанных затекали, многие из них не выдерживали, плакали и умоляли священника о прощении, обещали выучить урок, но проповедник милосердия был неумолим.

И каждый новый урок у доски стояли наказанными десятка полтора мальчишек.

Но, несмотря на такие строгости, класс по закону божьему учиться лучше не стал. Нового законоучителя возненавидели, и многие ребята не учили его уроков из упрямства.

Всего лишь раз Петька, увлекшийся повестью про житие Ивана Новгородского, который якобы запер крестным знамением[59] черта в рукомойнике и съездил на нем к обедне в Иерусалим, плохо выучил урок. Но, простояв на коленях часа два и просидев до пяти часов без обеда, Петька с этих пор священную историю читал в первую очередь.

Вообще-то невыученный урок для Петьки — случайность. У него хорошая память, и поэтому он многое запоминает уже со слов учителя. Учиться ему нетрудно, и по закону божьему Петька получает одни пятерки, но он тоже страшно ненавидит священника.

По весне Петька должен был бы закончить школу, он уже сдал все экзамены, и ему назначен даже похвальный лист. Но Анна Кирилловна задумала учить сына в уездном училище, куда малолетнего Петьку могут принять только через год, и потому она упросила Алексея Алексеевича оставить его еще на один год в третьем классе.

Так неожиданно для всех отличник Петька Заломов стал второгодником Троицкой церковноприходской школы.

ГЛАВА XVII

в которой чуть-чуть не погибший Петька высказывает мысли о веселых представлениях в балагане и трагических событиях в жизни

Наступило открытие Нижегородской ярмарки[60], и Петька с приехавшим из Астрахани Витькой, дождавшись воскресенья, впервые идут на ярмарку одни. Идти надо за пять-шесть верст, но Петька хорошо знает дорогу: спуститься на берег Волги и шагать до самой Оки, через которую устроен разводной плашкоутный мост[61]. А потом, перейдя мост, все прямо и прямо, до самой Самокатной площади[62].

Тетя Саша, мать Витьки, дала каждому по пятнадцать копеек, и теперь мальчишки раздумывают, на что их потратить.

Сразу же за мостом они купили у армян за пять копеек фунт грецких орехов. А вот на Самокатной площади растерялись. Здесь и балаганы, и карусели, и зверинец, и паноптикум[63].

Потолкавшись, Петька с Витькой направились к балаганам, долго переходили здесь от одного к другому, не зная, что предпочесть. У каждого балагана устроен балкончик, с которого зазывалы заманивают публику. Они трубят в трубы, колотят в большие барабаны. Из некоторых балаганов слышна музыка. Шум стоит невообразимый.

— Заходи, заходи! Сейчас начинается! Пять копеек! Пять копеек! — кричат там и тут раскрашенные клоуны.