Петербургский пленник - [15]
— Это Вы чересчур резвый! — сказала девушка капризно, но в глазах ее дрожала смешинка. — За это первый тур вальса Вы будете танцевать с одной рукой.
— Я могу танцевать даже совсем без рук, — доверительно сказал ей Митя. — Но Вы тогда будете держать меня за шею.
— Какой хитрый! — рассмеялась опять девушка. — Тогда моя грудь будет лежать на Вашей груди…
— В этом весь смысл и смак, — заверил ее нахал. — Попробуем?
— А давайте! Никогда так не танцевала! Но подождем начала нового танца…
Когда они добрались до будуара, их тела были наполнены желанием страсти, разгоревшейся по ходу все более изощренных танцев. К счастью, дева поднаторела в собственном раздевании, а Митю научили когда-то в армии — и вот они обрушились на кровать.
— Стой! — вскрикнула Полина (так она назвалась). — Прости, милый, это надо сделать. Для твоего же блага.
И ловко надела «резинку» на верхнюю часть мужской «штуки».
— Теперь вперед! — объявила вакханка и они стали бурно сотрясать кровать. Передышка, перемена позиций — и новая скачка, почти родео.
— Давно со мной такого не было, — шептала Полина, покрывая Митино тело легкими поцелуйчиками. — Просто чудо какое-то… А всего-то несколько танцев станцевала…
— Ты умеешь петь романсы? — спросил вдруг Лазарев.
— Раньше пела, даже подыгрывала себе на гитаре, теперь нет.
— У тебя своеобразный голос, низковатый, воркующий, очень сексапильный…
— Какой?
— Это американское выражение, означает «возбуждающий». В любовном смысле. А спросил я потому, что хочу сделать тебе заманчивое предложение. Но попозже, утром, когда мы проснемся — после того как совсем устанем…
Они завтракали в постели, как вдруг в дверь просунул голову Панаев.
— Что, Митя, не пора ли нам до дому?
— Нет, Иван Иваныч, у меня с Полиной дело намечается. Рубликов на тысячу. Ты не против?
— Тысячу с тебя или с нее?
— С других людей. Подробности при новой встрече.
— Ладно, тогда пойду. Милая у тебя, смотрю, девочка… За нее, кстати, заплачено.
— Очень Вам благодарен.
Когда дверь за гулякой закрылась, Полина спросила у любовника:
— Так ты вчера не шутил про предложение?
— Нет. В вашем заведении гитара найдется?
— Да. Принести?
— Угу. И еще бумагу, чернила и ручку — буду сочинять на ходу песню. Вернее, подправлять.
И вот в том же будуаре, после заучивания слов и музыки Полина, наконец, запела:
Глава тринадцатая, в которой одной певицей у мсье «Персонна» становится больше
Прав оказался Панаев, кругом прав. Деньги были востребованы с Лазарева и вовсе не 1000 рублей…
— Она приносит мне ежемесячно 500 рублей дохода. Заплатите 5 тысяч и она Ваша, — безапелляционно заявила хозяйка заведения. — И помните: я не торгуюсь.
«Врет!» — мысленно воскликнул Дмитрий Николаевич. — «Поля сказала, что мадам имеет с нее до 150 рублей. Но торговаться глупо: только она может выправить в полиции нормальный паспорт вместо желтого билета». И потому сказал:
— Согласен. Но денег таких на руках у меня нет, поэтому прошу рассрочку на полгода.
Мадам посмотрела на него, сощурившись, и усмешливо произнесла:
— Эх, мужчины… Седина в бороду — бес в ребро? Ладно, Вы мне почему-то симпатичны. Тогда докажите, что кредитоспособны. Итак, кто Вы такой и откуда ожидаете поступление денег?
— Это чудо! — щебетала Полина, пока они ехали в крытой коляске к Митиной гостинице. — Вчера я была падшая женщина, а завтра стану звездой шансона? И буду зарабатывать 500 в месяц?
— Может и больше. Теперь мне придется принять предложение кого-то из настырных антрепренеров и пуститься в чес по Руси. Сколько мы «начешем», не знаю, но значительно больше, чем в моем ресторане и даже на корпоративах…
— Что такое «чес»? Сбор денег со слушателей?
— Схватываешь на лету, именно он. Кого же выбрать из этих ловчил? Надо навести справки, а где? Среди артистов, что ли? В любом случае, наши гастроли состоятся не раньше чем через месяц.
— К рождеству! В Москву! — загорелась Поленька. — У меня там живет тетя с племянниками. Вот они порадуются…
— В принципе да. Но пока тебе надо у нас освоиться и разучить свой, особенный репертуар. Пару песенок споешь, надеюсь, уже завтра.
— Про институтку и?..
— Про маркитантку. Она покруче будет…
Концертный зал в ресторане гостиницы «Северной» был не просто наполнен, а переполнен: прошел слух, что сегодня будет выступать подлинный «мсье Персонн», а также новая певица. Песни, конечно, тоже будут новые, разве что в конце самые популярные из «старых».
И вот элегантный шансонье в невиданном раньше наряде (длинные брюки с блестящими позументами до ребер, красный кушак, блестящая же рубашка с воротником «апаш», на голове канотье, на лице маска «своего» парня) вышел с гитарой наперевес на эстраду и провозгласил:
Многие века обжили российские попаданцы. Только веку галантному как-то не повезло: прискорбно мало было там наших парней. Добавим одного на разживу, а там лиха беда начало — косяком пойдут.
Приключения попаданца в революционной Франции в 1795-97 годах… Книга «Еще один баловень судьбы» Николая Федоровича Васильева относится к разряду тех, которые стоит прочитать. Созданные образы открывают целые вселенные невероятно сложные, внутри которых свои законы, идеалы, трагедии. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Чувствуется определенная особенность, попытка выйти за рамки основной идеи и внести ту неповторимость, благодаря которой появляется желание вернуться к прочитанному.
"Что будет после нас? Хоть потоп...." - молвила некогда мадам Помпадур. "Вот уж хренушки...." - решил Сашка Крылов, попавший негаданно в компанию к благородным господам и дамам. - Ваша беспечность нам слишком дорого обошлась. Буду поправлять....".
Похождения поручика Ржевского и кой-кого еще. Приключения графомана-попаданца в 30-х годах 19 века и его геройского гусара во времена войны с Наполеоном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот человек был увлечён звуком. Он создал теорию, что существует множество звуков в мире, и люди неспособны услышать их из-за высоких частот. Он объясняет его доктору, что он изобрёл машину, которая позволит ему настраиваться на нужные частоты и преобразовывать все колебания в слышимый звук. Он стал слышать в наушниках вопли срезаемых соседом роз. На следующий день он стал экспериментировать с деревом.
«…Стояло спокойное летнее утро, пока на дорожке сада вдруг не заплясали лучи и блики явно искусственного происхождения и не раздался странный свист. В десяти метрах над землей зависла, вращаясь, летающая тарелка из ослепительно сверкавшего металла.«Нержавейка, наверное!» — мелькнула у меня мысль».