Петербургские ювелиры XIX – начала XX в. Династии знаменитых мастеров императорской России - [19]
Особым пунктом вдовствующая императрица оговорила: «Я желаю, чтобы каждый из моих детей сделал себе кольцо или перстень с моими волосами и с вырезанным на нём числом моей кончины. Надеюсь, что они будут постоянно носить их в память горячо любившей их матери».[85]
Бриллиантовая корона Марии Феодоровны, стоившая 48 750 рублей, поступила в Кабинет 22 января 1829 года, чтобы потом, «в своё время», сделать «убор для великой княжны Ольги Николаевны».
Однако дочерям великой княгини Екатерины Павловны от второго брака с вюртембергским королём Фридрихом-Вильгельмом I – ни старшей принцессе Марии-Фредерике-Шарлотте (1816–1887), вышедшей впоследствии замуж за графа Альфреда Нейперга, ни младшей Софии (1818–1877), взошедшей с мужем Вильгельмом III на трон Нидерландов, – любимая бабушкина диадема, видно, не приглянулась. Зато дивную тиару «из шести колосьев, в средине белой Сапфир и тридцать семь мелких груш Индейской грани» не преминули сразу же присоединить к русским коронным бриллиантам.[86]
А вот детям великой княгини Елены Павловны, великому герцогу Паулю-Фридриху Мекленбург-Шверинскому (1800–1842) и его сестре Марии-Луизе (1803–1862), окончательно осиротевшим ещё в 1819 году после ранней смерти отца, очень нужны были деньги. Потому-то не только сапфировый, рубиновый и бирюзовый гарнитуры скончавшейся русской вдовствующей государыни, но и заботливо ею отписанные внучатам бриллианты, жемчуга и цветные камни, были уже 7 февраля того же 1829 года куплены за 210 830 рублей.[87]
Через полторы недели, 25 февраля все три убора доставили в Императорский Кабинет. Но пролежали они там совсем недолго. Дольше всего среди казённых вещей задержался рубиновый гарнитур супруги Павла I, предназначавшийся одной из дочерей Николая Павловича.
В Рождественские дни, 26 декабря 1829 года, венценосный деверь порадовал великую княгиню Елену Павловну, владелицу Михайловского дворца, получением как «севинье с одною бирюзою» в 650 рублей и пары прелестных серёг с четырьмя бирюзами в 1200 рублей, так и трёх частей склаважа, первоначально составленного из 64-х штук разной величины бирюзы. Оставшиеся другие три части того же склаважа, также оценённые в 8680 рублей, достались за восемь месяцев до того, 20 мая, отроку-цесаревичу Александру Николаевичу.
Интересна дальнейшая история сапфирового гарнитура, оценённого в 140 100 рублей. В него входили диадема, два склаважа, накладка на гребёнку и пара серёг. И все эти украшения заботливый супруг постепенно подарил обожаемой жёнушке. Вначале, на Рождество 1829 года, 24 декабря, Александра Феодоровна получила от мужа «накладку на гребёнку с пятью сапфирами» (7550 р.) и «пару серёг с двумя сапфирами» (6950 р.). В следующем году, в день рождения 1 июля, совпадающий с очередной годовщиной бракосочетания, императрица появилась в только что подаренной «диадеме с пятью сапфирами» (49 000 р.) и «склаваже большом с шестнадцатью сапфирами» (63 400 р.). Наконец на Рождество, 24 декабря 1831 года, «Муффи», как её нежно называл любящий супруг, смогла примерить и оценить красоту последнего предмета драгоценного убора покойной свекрови – ожерелья-«склаважа поменьше с одиннадцатью сапфирами» (12 800 р.).[88]
Прошло тридцать лет. Владелица дивных украшений состарилась, её одолевали хвори и, чувствуя скорую кончину, императрица Александра Феодоровна отписала своей невестке, будущей императрице Марии Александровне, среди прочих вещей «диадему с 5 сапфирами» и «склаваж с 16 сапфирами», прибавив к ним «самый красивый сапфировый фермуар», причем она специально оговорила, чтобы её снохе эти роскошные уборы принадлежали лишь при жизни, а затем отправились бы к коронным драгоценностям.[89]
Как и было предрешено, в опись коронных бриллиантов, ведущуюся с 1865 года, под № 364 внесли поступившие по духовному завещанию императрицы Марии Александровны «диадему с сафирами и бриллиантами» в 27 100 рублей, под № 365 – «ожерелье с сафирами и бриллиантами» в 39 300 рублей, а под № 366 оказался «фермуар с большим сафиром», оценённый в 88 300 рублей. Все три восхитительные вещи, прельщающие своей красотой, тут же забрала к себе новая императрица Мария Феодоровна, супруга Александра III,[90] знавшая толк в драгоценностях. После Февральской революции дивные украшения матери Николая II реквизировали из Аничкова дворца. А когда окончилась братоубийственная Гражданская война, эксперты под руководством академика-минералога Александра Евгеньевича Ферсмана наконец-то разобрали великолепные творения ювелиров, принадлежавшие членам августейшей семьи Романовых. Вскоре появились на свет и выпуски каталога предметов Алмазного фонда СССР, содержавшие помимо описаний и чёрно-белые фотографии.
Яков Дюваль. Диадема из Сапфирового убора императрицы Марии Феодоровны, супруги Павла I
Соотнеся эти материалы с архивными сведениями, стало ясно, что диадема с пятью сапфирами не только принадлежала императрице Марии Феодоровне, но и абсолютно бесспорно входила в состав сапфирового убора супруги Павла I, исполненного для своей патронессы Яковом Дювалем.[91] Завораживающая своей красотой диадема императрицы Марии Феодоровны вся как бы соткана из лавровых ветвей и лент, обвивающих тяжело клонящиеся на стебельках лазоревые цветки, окружившие сверкающий в центре глубокой синевой с чуть заметным зеленоватым прицветом громадный сапфировый панделок в 70 каратов, увенчанный алмазным сердцем, и оттеняемые полоской лазурной эмали на ободке.
