Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - [76]

, однако данные по Петербургу говорят о том, что это касалось также и женщин из других слоев общества. К концу 1780-х гг. во владении у женщин оказалось немногим более четверти частновладельческой недвижимости. Некоторые женщины объявили в вопроснике для составления Городовой обывательской книги, что полностью или частично получают средства к существованию, сдавая в аренду помещения во всех своих домах – под жильё, под лавки или под то и другое. Не индивидуальное, а совместное владение недвижимостью, с участием мужчин или женщин, встречалось, кажется, крайне редко, хотя и не было делом вовсе неслыханным.

Транспорт

В таком большом городе, как Санкт-Петербург, конечно, имелась необходимость в общественном транспорте. Платные перевозки осуществляли извозчики, возившие не только людей, но и грузы. Ещё до времен Екатерины крестьяне-отходники каждый год с избытком увеличивали собою число извозчиков. В 1757 г. нехватка фуража заставила власти ограничить количество официально зарегистрированных городских извозчиков двумя тысячами. Однако растущая потребность в извозе и массовые нарушения этого постановления привели к его отмене всего через два года, так что при Екатерине количество столичных извозчиков упорно росло, пока не достигло 5 тыс. к концу столетия[454].

На центральных площадях и улицах извозчики встречались повсеместно; каждый сидел верхом или на облучке позади своей единственной лошади, запряжённой летом в одноколку, а зимой в сани. Цены зависели от спроса и предложения. Если свои услуги предлагали несколько извозчиков, то цена заметно падала и о ней договаривались заранее. Когда же имелся в наличии только один экипаж и неопытный пассажир отправлялся в путь, не условившись об оплате, то в конце поездки с него могли запросить очень дорого. Извозчики не отличались ни честностью, ни благопристойным поведением. Время от времени издавались распоряжения, призванные обуздать их безудержные гонки по улицам, когда лихачи внезапно вылетали из-за угла, давя по дороге подвернувшихся пешеходов[455]. Извозчики были обязаны ежегодно отмечаться в полиции, причём им вручались напечатанные инструкции, а они платили по 2 руб. за лицензию на извоз и получали бляхи – небольшие пластинки из белой жести, на которых значились городская часть и личный номер. Эти меры были введены якобы для составления полного списка извозчиков на случай их мобилизации в помощь жертвам пожаров, когда они должны были бесплатно перевозить людей и их домашний скарб. Но на самом деле, поскольку извозчики, по общему мнению, были склонны к мелкой преступности, этот реестр позволял осуществлять над ними хоть какой-то контроль и опознавать провинившихся по номерам. Вполне ясно, что извозчиков было больше, чем нужно, а потому не стоит удивляться, что некоторые из них ради пропитания пошаливали[456].

Владельцы паромов осуществляли платную перевозку пассажиров через Неву, Малую Неву и Большую Невку. Тарифы зависели от веса: переправа пассажира в карете с ливрейными лакеями обходилась в целых 2 руб., в то время как пеший клиент платил всего-навсего две копейки[457].

Казенные склады

Несколько раз из-за неполадок и перебоев в системе снабжения города у властей возникали проблемы, ведь даже временный сбой повседневного обеспечения Санкт-Петербурга представлял потенциальную угрозу общественному порядку. Затруднения удавалось преодолеть, но эти случаи показывают, как остро царское правительство осознавало, что нужды города необходимо удовлетворять, и на что оно готово было пойти во избежание катастрофы.

Зернохранилища

Самый очевидный пример касается поставки зерна. Нехватка его могла обернуться бедствием для города. Петербург в XVIII в. ни разу не сталкивался с прямой угрозой голода, но в некоторые годы хлеба не хватало, что вызывало повышение цен, а иногда и беспокойство населения. По всему городу было разбросано почти 500 хлебных лавок – вполне достаточное число пунктов розничной хлебной торговли[458]. Многим горожанам не приходилось покупать себе хлеб в магазинах, так как они получали его из других источников – из частных поставок или из систем нерыночного казенного обеспечения[459]. Но многие бедняки из-за дороговизны хлеба во времена его нехватки не ели досыта. Чтобы обеспечивать этих людей, и возникла идея создания казённых зернохранилищ, в которых хлеб и мука продавались бы по низким ценам.

Такие хранилища было официально решено создать ещё в 1718 г., но действовали они неудовлетворительно, а то и совсем не работали. Если запасы периодически не обновлялись, – а судя по всему, так оно и было, – то за несколько лет зерно портилось и становилось непригодным в пищу. Неурожай 1766 г. напомнил о потребности в казённых запасах, и зернохранилище учредили снова[460]. Поначалу его распорядители не знали, как определить, пора ли пускать зерно в продажу. В 1767 г. почти все 46 миллионов бушелей зерна, хранившиеся на складе, были распроданы всего за четыре недели. Власти сочли, что столь быстрое опустошение закромов опасно, и вместо того, чтобы регулярно проверять, достаточно ли запасов в хранилищах, стали поощрять ранний завоз зерна в столицу. Екатерина учредила приз в 600 руб. тому, кто первым в мае, когда лёд пройдет вниз по Неве, доставит зерно в Петербург, и 1000 руб. тому, кто за этот месяц привезёт больше всех зерна. Другие награды назначили за доставку в июне и в июле. Таким способом императрица пыталась поощрить заблаговременную доставку зерна в столицу