Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город - [54]
Вводя эти запреты, государство, конечно, защищало экономические и правовые интересы своего традиционного союзника – дворянства, не позволяя крепостным покидать деревню. Но дело было не только в этом. Было очевидно, что властям под силу надежно контролировать лишь города умеренных размеров, с налаженной системой управления и с предсказуемым уровнем роста населения. В конце концов полиция поняла, что не может пресечь стихийный приток населения в столицу, и прекратила массовые попытки вылавливать беглых крестьян, «шатающихся меж двор» крепостных, солдат-дезертиров и прочих бродяг и возвращать их по местам, откуда они явились. Вместо этого, когда арестовывали людей без документов, их теперь стали приставлять к принудительным работам на стройках, а малолетних отдавали в ученье к ремесленникам. Что до беглых крепостных, то лишь когда владельцы сообщали в полицию о пропавших крестьянах поименно, пойманных беглецов отсылали домой[328]. Осознав размах незаконной миграции населения в Санкт-Петербург, власти к концу екатерининского царствования отказались от попыток остановить этот людской поток[329].
Городские службы
Охрана порядка и регулирование экономической деятельности и миграций не являлись по своей природе чисто городскими задачами. Государство старалось осуществлять их в равной мере в деревнях, в селах и в городах. Но когда Санкт-Петербург вырос в большой город, управление им начало приобретать все больше черт чисто городского характера. Ведь для того чтобы в городе можно было нормально жить, его администрация должна предоставлять населению определённые услуги. Примером служит устройство первой в городе системы канализации. Когда город был меньше, реки и каналы справлялись и с отходами, и с поверхностным стоком воды. Однако с ростом населения варварскую манеру сливать и вываливать в реку жидкие и твёрдые отходы стало невозможно терпеть. В составленном в 1767 г. Наказе депутатам Уложенной комиссии от Петербурга первая же статья посвящалась необходимости заботиться о чистоте города[330]. В 1770 г. были впервые вырыты подземные стоки, уносившие отходы с главных улиц в Неву. Через несколько лет проложили главную сточную трубу, выходившую в Неву почти у самого Финского залива, благодаря чему уменьшилось загрязнение воды, которой снабжался город. Уличные сточные канавы, не имевшие подземных труб, тоже впадали в главную канализационную трубу[331].
В центре города с его высокой плотностью населения и интенсивным движением транспорта на конной тяге требовались дополнительные меры очистки. В 1778 г. была введена система, при которой на улицы Первой Адмиралтейской части выставляли тридцать телег или фургонов для сбора лошадиного навоза и кухонных отходов. Наполненные телеги увозили прочь специально нанятые подрядчики. Однако в 1779 г. полиция попыталась хотя бы частично сэкономить те 5735 руб., которые ушли на вывоз отходов в предыдущем году. Для этого она потребовала, чтобы жители вырыли мусорные ямы или обзавелись корзинами для сбора отходов, а потом самостоятельно отвозили бы их на городское пастбище и там выбрасывали или отдавали крестьянам и садовникам. Тем не менее полиция поставила на улицы двадцать телег для отходов по договорной цене в 3640 руб. Наконец, в 1780 г. каждого домовладельца в Первой Адмиралтейской части обложили специальным сбором в размере 3 ¾ коп. с квадратной сажени земли в качестве налога на покрытие расходов по вывозу мусора[332].
Улицы нужно было не только содержать в чистоте, но и освещать по ночам. Уличное освещение создавало чувство безопасности, а к тому же сиянием своим прославляло государыню – победительницу ночной тьмы. По большим праздникам устраивали иллюминации, но это были редкие и дорогостоящие мероприятия. В уличных фонарях горело масло, которое, в сущности, давало совсем мало света, стоило 1,5 руб. за пуд в 1770 г. и дошло в цене до 2 руб. 40 коп. к 1785 г., причём на каждый фонарь уходил в год пуд масла. В 1770 г. в городе имелось 1257 уличных фонарей, и главная проблема их использования заключалась не в дороговизне масла, а в недостатке фонарщиков и смотрителей. В начале екатерининского царствования за фонарями следили так называемые полицейские фурманщики, но у них хватало и других обязанностей, так что они частенько не уделяли фонарям должного внимания. К тому же один человек мог обслуживать ограниченное число фонарей, потому что их требовалось зажигать, а потом гасить одновременно. Двадцать человек, выполнявших эту работу, обслуживали фонари только в центре города, а остальные районы оставались в темноте. В 1770 г., по новому распоряжению властей, в петербургскую полицию направили сто рекрутов служить фонарщиками с ежегодным жалованьем в 18 руб.
