Пьесы - [5]

ДУРАК. Хочу курицу. Была бы она величиной со свинью, да с гусиным жиром, да со свиной корочкой.

СЛЕПЕЦ. Не спеши, не спеши. Я знаю, кому юнец приходится сыном. Никому об этом не скажу, а тебе скажу. Такая тайна стоит обеда. Ты же любишь, когда тебе рассказывают чужие тайны.

ДУРАК. Ну, выкладывай.

СЛЕПЕЦ. Этот юноша – сын Айфе. Уверен, он – сын Айфе, я сразу догадался, чей он сын. Помнишь, как я рассказывал тебе об Айфе, великой женщине-воительнице с Севера, которую победил Кухулин?

ДУРАК. Помню, помню. Грозная королева из голодной Шотландии.

СЛЕПЕЦ. А это, точно, ее сын. Я ведь долго жил в стране Айфе.

ДУРАК. До того, как проклял ветер и тебя ослепили?

СЛЕПЕЦ. В ее доме жил мальчишка такой же рыжий, как она, и все говорили, что он подрастет и убьет Кухулина, ведь она ненавидела Кухулина. Она всегда надевала шлем на каменный столб, называла его Кухулином и приказывала мальчишке кидать в него камни. Я слышу чьи-то шаги. Это Кухулин.

Кухулин проходит в тумане мимо большой двери.

ДУРАК. Куда он?

СЛЕПЕЦ. Встречать Конхобара, который требует клятву верности.

ДУРАК. Ах да, Слепец, ты уже говорил о клятве. Но не могу же я помнить все, что ты говоришь. А кто должен дать клятву?

СЛЕПЕЦ. Кухулин должен дать клятву верности Конхобару ведь он теперь верховный король.

ДУРАК. Всё ты путаешь, Слепец! Сначала рассказываешь одно, а теперь заговорил совсем о другом… Как мне понять тебя, если ты с самого начала все запутал? Подожди, дай мне разобраться. Скажем, это Кухулин (он показывает на одну ногу), а это юноша (он показывает на другую ногу), который явился сюда, чтобы убить Кухулина, о чем Кухулин понятия не имеет. А где же Конхобар? (Кладет мешок) Вот Конхобар со всеми его богатствами. Вот Кухулин, вот юноша. Вот Конхобар. А где же Айфе? (Подбрасывает в воздух шапку.) Вот Айфе. Она высоко в горах своей голодной Шотландии. А может быть, все это неправда? Может быть, ты взял и все придумал? Сколько раз ты уже меня обманывал. Ладно, где курица, а то у меня совсем скукожился и заржавел желудок? Хочешь, чтобы он заскрипел, как несмазанные ворота?

СЛЕПЕЦ. Да не обманываю я тебя. Правда все это, одна правда. Ты лучше слушай меня, тогда и о своем желудке забудешь.

ДУРАК. Не забуду.

СЛЕПЕЦ. Да послушай ты. Я знаю, кто отец юноши, но тебе не скажу. Потому что боюсь. Знаешь, Дурак, ты позабыл бы обо всем на свете, если бы узнал, кто его отец.

ДУРАК. Ну и кто? Говори, не то я вытрясу из тебя правду. Давай выкладывай, если не хочешь, чтобы я силой заставил тебя говорить.

Слышится далекий гул голосов.

СЛЕПЕЦ. Подожди, подожди. Кто-то идет сюда… Это Кухулин. Это он возвращается вместе с верховным королем. Пойди и спроси Кухулина. Он тебе скажет. Вот уж не до курицы тебе будет, если ты спросишь Кухулина о…

Cлепец уходит в боковую дверь.

ДУРАК. А я спрошу. Кухулин должен знать. Он был в стране Айфе. (Идет к задней двери.) Спрошу его. (Поворачивается и идет к авансцене) Нет, не буду спрашивать. Страшно. (Идет обратно.) А вот возьму и спрошу. Что в этом плохого? И Слепец сказал, что надо спросить. (Опять идет к авансцене.) Нет. Нет. Не буду спрашивать. Еще убьет меня. Я-то если убивал, то лишь кур, да гусей, да свиней. А он королей убивал. (Подходит почти вплотную к большой двери.) Кто сказал, что мне страшно? Совсем мне не страшно. Я не трус. Спрошу его. Нет, нет, Кухулин, не буду я ни о чем спрашивать тебя.

Убивал Кухулин королей,

Королей и сынов королей,

И драконов, живущих в озерах,

И колдуний, летающих в небе,

И Банаков, и Бонаков, и лесных людей.

Дурак уходит в боковую дверь, и последние слова говорит уже за кулисами. В большую дверь на заднем плане входят Кухулин и Конхобар. Еще из-за кулис доносится раздраженный голос Кухулина. У него темные волосы, и ему лет сорок с небольшим. Конхобар намного старше, и он опирается на длинный посох, украшенный или искусной резьбой, или золотым набалдашником.

КУХУЛИН.

Я убивал без твоего приказа

И награждал без твоего приказа,

И, верно, из-за этого решил ты

С меня взять клятву верности. Теперь же

Ты требуешь совсем другую клятву,

Меня почти рабом ты хочешь сделать

Из-за юнца, приплывшего от Айфе

И стражника убившего.

КОНХОБАР.

Он прибыл,

Тебя ж не видно было и не слышно.

Охотился ты иль плясал с друзьями?

КУХУЛИН.

Его прогоним мы, но я свободен.

Пляшу, охочусь, ссорюсь я, влюбляюсь,

Когда и где мне самому угодно.

И если б жидкой кровь твоя не стала,

Увы, с годами, ты б меня не трогал.

КОНХОБАР.

Я детям сильную страну оставлю.

КУХУЛИН.

Ты хочешь, чтоб тебе я подчинился,

Чтоб следовал во всем твоей я воле,

Бежал к тебе по твоему приказу,

Сидел в совете между стариками;

И это я, чье имя охраняет

Наш край теперь, и, помнится мне, в прошлом

Изгнал я Медб, и северных пиратов,

И сорхских королей числом до сотни,

Да и царей богатого Востока.

Зачем же мне, который с трона

Тебя не дал согнать, еще и клясться,

Как будто я король у свиноводов,

Как будто я у очага потею,

Как будто я руками лишь рисую

Узоры на золе? Неуж и вправду

Ленив я так, что без кнута не стану

Тебе служить?

КОНХОБАР.

При чем тут кнут, воитель?

Да нет, сыны меня, как день, так мучат,

Мол, никакого с Кухулином сладу