Пьесы разных лет - [8]

Шрифт
Интервал

Ведущий (с голосом вместе). Я выключаю.

Молчание.

Я включаю другое.

Музыка

Ведущий (вместе с музыкой). И выключаю.

Молчание.

Я включаю и то и другое.

Голос и музыка (вместе)…она уже длится… длится… надо кончить ее… только не отступать… и ты тогда успокоишься… будешь спать… а пока… вот кончишь ее… это именно то… наконец-то ты нашел… где-то там… Моню… удержать его… не отступать… за ним… история Моню… она уже длится… надо кончить ее… и спать потом, спать… и больше не надо историй… слов не надо… ну, дальше, дальше… продолжение… оно…

Ведущий (с голосом и музыкой вместе). Я выключаю.

Молчание.

И начинаю снова.

Голос… спускается вниз… по отлогому склону… по тропке… между огромных осин… в купах шум ветра… и море вдали… Моню… в том же старом пальто… он идет… останавливается… никого… нет, еще не сейчас… слишком светлая ночь… что бы там ни говорили… откос… он жмется к откосу… та же старая трость… Моню… он спускается… падает… нарочно ли, нет ли… я не вижу… он лежит на земле… вот что главное… в грязь лицом… раскинуты руки… так… значит, все… э, нет… еще не сейчас… поднимается… сперва на колени… опираясь руками… свесив голову… потом во весь рост… всей громадой… ну, дальше… дальше… он идет… он спускается… ну, дальше… дальше… у него в голове… да, так что у него в голове… прибежище… в дюнах… укрытие… брезжит в памяти… что-то такое… у него в голове… он спускается… деревьев нет уже… нет откоса… он переменился… но недостаточно… слишком светлая ночь… скоро дюны… больше спрятаться негде… останавливается… ни души… он…

Молчание.

Музыка…

Молчание.

Голос и музыка (вместе)…успокоиться… спать… и больше не надо историй… слов не надо… только не отступать… это именно то… почти… я нашел… Моню… я его удержу… только не отступать… не упустить его… скорее… скорее… за ним… до конца… ну, дальше… дальше… на сей раз… это именно то… кончить… спать… Моню… ну, дальше… дальше…

Молчание.

Ведущий. Что же, можно и так.

Говорят — это все у него в голове.

Но нет, я включаю.

Голос… падает… падает снова… нарочно ли, нет ли… я не вижу… он лежит на земле… вот что главное… лицом в песок… раскинуты руки… дюны голые… голые совершенно… в том же старом пальто… слишком светлая ночь… что бы там ни говорили… море громче… грохочет, как гром… и белые вихри… Моню… у него в голове… да, так что у него в голове… покой… снова покой… у него в голове… больше не надо идти… больше не надо искать… спать… э, нет… еще не сейчас… он встает… сперва на колени… упираясь руками… в песок… свесив голову… потом на ноги… во весь рост… всей громадой… та же старая шляпа… мятая… широкополая шляпа… ну, дальше… дальше… и снова идет… тяжело… увязая в песке… по колено… он спускается… море…

Ведущий (с голосом вместе). И я выключаю.

Молчание.

Я включаю другое.

Музыка…

Ведущий (вместе с музыкой). И выключаю.

Молчание.

Что же, можно и так.

Такова моя жизнь, я этим живу.

Молчание.

Да, совершенно справедливо.

Пауза.

Да, так что же я включаю?

Говорят — ничего он не включает, ничего и не надо включать, это все у него в голове.

Не видят меня, не видят, что я делаю, не знают, чем живу, и говорят ничего он не включает, ничего и не надо включать, это все у него в голове.

А я и не спорю уже, я уже и не говорю: ничего такого нет у меня в голове.

Я и не отвечаю — уже.

Я включаю и выключаю.

Голос… огни… земли… огни острова… неба… ему бы только… поднять голову… поднять глаза… и он бы увидел… что они освещают его… но нет… он…

Молчание.

Музыка (коротко)…

Молчание.

Ведущий. Говорят, не его это жизнь, и не тем он живет. Не видят меня, не видят, какова моя жизнь, не знают, чем я живу, и говорят, не его это жизнь, и не тем он живет.

Пауза.

Я так жил… и состарился.

В достаточной мере.

Вот, послушайте.

Голос (слабея)…только бы не упустить… Моню… это он… я увидел его… я его удержу… ну, дальше… дальше… в том же старом пальто… он спускается… он поднимается… падает снова… нарочно ли, нет ли… мне не видно… он лежит на земле… вот что главное… ну, дальше… дальше…

Ведущий (с голосом вместе). Включаю на полную мощность.

Голос. Лицом… в гальку… песка уже нет… только галька… так… на сей раз… э, нет… пока еще нет… он встает… сперва на колени… упираясь руками… в гальку… голову свесив… потом на ноги… во весь рост… всей громадой… Моню… скорей… он шатается… он спускается… он…

Молчание.

Музыка (слабея)…

Ведущий (с музыкой вместе). На полную мощность.

Музыка…

Молчание.

Это еще не все.

Я включаю.

Вот, послушайте.

Голос и музыка (вместе)…спать… уже не искать… в темноте… увидеть его… и сказать… для кого… вот в чем дело… неважно… вечно не он… вечно не то… надо снова начать… в темноте… но довольно… на сей раз довольно… это именно то… все так… и это конец… почти…

Молчание.

Ведущий. Как от звезды до звезды, а похоже, в полном согласии.

И нам уж недолго осталось.

Это хорошо.

Голос и музыка (вместе)…почти… я его удержу… я увидел его… я сказал… вот… вот и все… почти… и не надо больше историй… все не то… но на сей раз… это именно то… только не отступать… надо кончить ее… и спать… Моню… это он… я его удержу… скорее за ним… и до самого…

Молчание.

Ведущий. Хорошо.

Пауза.

Да, совершенно справедливо, сейчас месяц май. Так сказать, возрожденье природы.


Еще от автора Сэмюэль Беккет
В ожидании Годо

Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.


Первая любовь

В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».


Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливые дни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливые деньки

Пьеса ирландца Сэмюэла Беккета «Счастливые дни» написана в 1961 году и справедливо считается одним из знамен абсурдизма. В ее основе — монолог не слишком молодой женщины о бессмысленности человеческой жизни, а единственная, но очень серьезная особенность «мизансцены» заключается в том, что сначала героиня по имени Винни засыпана в песок по пояс, а потом — почти с головой.


Безымянный

Имя великого ирландца Самуэля Беккета (1906–1989) окутано легендами и заклеено ярлыками: «абсурдист», «друг Джойса», «нобелевский лауреат»… Все знают пьесу «В ожидании Годо». Гениальная беккетовская проза была нам знакома лишь косвенным образом: предлагаемый перевод, существовавший в самиздате лет двадцать, воспитал целую плеяду известных ныне писателей, оставаясь неизвестным читателю сам. Перечитывая его сейчас, видишь воочию, как гений раздвигает границы нашего сознания и осознания себя, мира, Бога.