Необычно мышление героев Беккета. Оно сбивчиво, противоречиво, все время движется по замкнутому кругу. Сам автор нам говорит: «В этом затемненном сознании времени нет. Минувшее, текущее, надвигающееся. Все сразу».
Беккет никогда не отрицал сочувствия своим персонажам, хотя изображал их с немалой долей иронии и даже сарказма.
Конечно, есть разница в том, как лепил Беккет образы своих героев в романах и в первых драматических шедеврах пятидесятых-шестидесятых годов. Беккет-драматург хотел стать доступнее, может быть, даже понятнее. И он добился успеха, всемирного признания. Но на самом-то деле он ни в чем не изменил себе, его палитра осталась прежней. Это стало очевидно в семидесятых-восьмидесятых годах, когда Беккет начал писать для сцены и даже для радио и телевидения одну за другой пьесы, которые его читатели и зрители, а также его слушатели могли понять, только опираясь на опыт знакомства с его предшествующими произведениями.
Беккет снова начал загадывать загадки, разрешимые разве что для опытных режиссеров. Его пьесы соответствуют прогнозу М. Чехова, который писал: «Будущие пьесы, наверное, неудобно будет читать, их можно будет только играть».
Вторая часть этого замечания М. Чехова заставляет задуматься над тем, что и играть пьесы Беккета не менее сложно, чем их читать. А между тем у Беккета было не только великолепное чувство сцены, но и глубокое понимание изобразительных возможностей телевидения, как и далеко еще не реализованных возможностей радиотеатра.
И. Дюшен
