Пьесы - [15]
ГЕОРГ. Что случилось?
МАРТИН. Это просто удар наповал.
ГЕОРГ. О чем ты?
МАРТИН. О погашении долга.
ГЕОРГ. И что? Ты ведь его уже выплатил.
МАРТИН. Когда я, по-твоему, успел это сделать? Я писал им и просил об отсрочке платежа…
ГЕОРГ. Ну и?..
МАРТИН. Они отказали, здесь так и написано, черным по белому.
ГЕОРГ. И что из этого?
МАРТИН. В каком смысле?
ГЕОРГ. Ну что такого?
МАРТИН. Ты что, глупый?.. В понедельник — то есть через два дня — я должен выложить двенадцать тысяч крон.
ГЕОРГ. Ну и?..
МАРТИН. А у меня только восемь. Где мне взять остальные, скажи на милость?
ГЕОРГ. Найдешь где-нибудь.
МАРТИН. Как, по-твоему, я их найду?.. (Почти срывается на крик.) Вы небось думаете, я деньгами сморкаюсь?!
ДАВИД. Разве нет, папа?
ГЕОРГ. Ведь это повторяется каждый месяц, чего ты так удивляешься?
МАРТИН. Что ты несешь! Ты знаешь, насколько снизился оборот? И знаешь, почему?
ГЕОРГ. Да плевать я на это хотел.
МАРТИН. А я тебе скажу, почему. С тех пор как алкоголь стали продавать свободно и упразднили талончики, наш оборот упал на шестьдесят восемь процентов… (Хохочет.) Шестьдесят восемь — уму непостижимо! Ты понимаешь, что это значит? Когда мы писали отчет в прошлом году, чистая прибыль была двести десять тысяч крон — это тебе не птичий помет… А в этом году, по моим подсчетам, — подумать даже боюсь — хорошо если хотя бы семьдесят заработаем… Вот такие дела, малыш.
ГЕОРГ. Я тебе не малыш.
МАРТИН. Да-да, конечно. Но тем не менее вот такие дела. Остается только не падать духом, правда? На что это ты так смотришь? Стараюсь, как могу. На большее я не способен.
ДАВИД. Ты не мог бы дать мне немного мелочи?
ГЕОРГ. На тебя.
МАРТИН. Ах да, прости, что спрашиваю.
ДАВИД. Не мог бы?
МАРТИН. На кой черт — извини за выражение — тебе нужна мелочь? Ну правильно, я и говорю, по-вашему, я по утрам деньгами сморкаюсь. На что ты их тратить собрался?
ДАВИД. Я тебе все верну.
МАРТИН. Ага, плюс по три эре за каждый четвертак. Нет, даже не проси.
ДАВИД (подходит к кассе и берет оттуда несколько монеток по двадцать пять эре).
МАРТИН (безразлично). Перестань, я сказал.
ДАВИД (кладет монетку в автомат для измерения скорости реакции, с молниеносной быстротой нажимает на кнопку). Ура, я самый быстрый, вот это скорость! Я снова вышел на красный! У вас никаких шансов — ну что, сразимся?
ГЕОРГ. Это ж для детей.
ДАВИД. В этой твоей неспособности приблизиться к нижнему порогу реакции «нормального человека» есть что-то глубоко обескураживающее. Сколько бы ты ни стоял, ни потел и ни пыжился… все без толку. Если получится, я отдам тебе своего Мейнарда Фергюсона — помнишь тот огромный граммофон, что я купил в «Магасин дю Норд»?.. Ну что, кишка тонка? Ха-ха-ха!
ГЕОРГ. Мне это не интересно.
ДАВИД. Не интересно? Да что ты говоришь. А если я левую руку уберу за спину? Или зажмурюсь? Ну мало ли что на меня найдет.
ГЕОРГ. Да ну… Нет у меня времени тренироваться тут целыми днями, как ты.
ДАВИД. Ну давай же. Я плачу.
ГЕОРГ. Вот дерьмо. (Нажимает на кнопку.) Чушь собачья.
ДАВИД (хохочет). Ну что, куда попал? Инертный? Буржуазный? Бессмысленный? (Удирает оттуда.) Пап, теперь твоя очередь. Давай же, черт побери. Ты тоже должен попробовать. (Аккуратно подталкивает сопротивляющегося отца к аппарату. Кладет в него монетку. Подначивает его.)
МАРТИН. Удивительное транжирство.
ДАВИД. Закрой рот и жми на кнопку.
МАРТИН (нажимает, показывает лучший результат, чем ДАВИД). Ха-ха, ну что, видали? Не ожидали небось?
ГЕОРГ. Да это все потому, что ты все время трясешься.
ДАВИД. Полный провал — ты нажал на кнопку до того, как лампа погасла.
МАРТИН. Неправда!
>ДАВИД треплет МАРТИНА по волосам. Тот выглядит смешным. ГЕОРГ взволнован. МАРТИН слегка обрадован. Поправляет волосы.
Да-да, радуйтесь, пока есть такая возможность. (В кабинете звонит телефон.) Так, кто-то звонит. Теперь оставьте меня в покое. (Идет в кабинет.) Нет у меня времени с малышней возиться. — Гостиница, доброе утро… Нет, к сожалению, сегодня мы закрыты, у нас инвентаризация… Мы открываемся завтра в восемь утра… Конечно, все необходимые лицензии у нас есть, девять номеров для путешественников… Столовые первого, второго и третьего класса, на любой вкус… Как вы сказали? Секундочку, я запишу. Сколько? Да-да, завтра вечером, превосходно, номер на двоих и одноместный… Будет сделано… Милости просим… Большое спасибо… Всего доброго, до свидания.
ДАВИД. Я понимаю, что ты должен лизать задницу постояльцам, но неужели надо делать это с такой готовностью, с таким рвением? Я тут написал сочинение про Авраама, не оставшееся без внимания, — про того самого, который принес в жертву своего сына, — и сделал из него официанта… Смешно получилось, мне пятерку поставили.
МАРТИН. Из тебя бы вышел отличный поэт.
ГЕОРГ. Тебе самому в поэты пора.
ДАВИД. Кстати, завтра Чессмана отправят в газовую камеру.
МАРТИН. Неужели они еще не казнили этого негодяя?
ДАВИД. Он невиновен. Зачем ты так говоришь?
ГЕОРГ. Конечно виновен. Так же, как и ты.
ДАВИД. В чем же это?
МАРТИН. А вот и Элин. (В кухню входит ЭЛИН, в руках у нее чашка и два подарка. Во рту сигарета.)
ЭЛИН (глядя на крысоловку). Я же говорила, чтоб вы не смели выставлять крысоловку на видное место!
