Пьесы - [47]
С о л д а т. Видать, в курсе, что мы сутки не жрамши, завлекает.
С т а р ш и н а. Зато они сутки не пимши. Волга рядом, а напиться мы им не даем.
Е г о р о в. И не дадим!
Бежит С т а р у х а с самоваром в руках.
С т а р у х а. Сынки, а где здесь переправа десять? Меня со стариком откомандировали туда бежать от немца. Старик-то у меня хроменький, я его вперед запустила, а сама вот замешкалась, взять чего…
С т а р ш и н а. И взяла самовар.
Бойцы смеются.
С т а р у х а. А чего же еще-то? От всей избы нашей один самовар и остался, да и то погнутый…
С т а р ш и н а. Тяжело тащить самовар, оставила бы, на шо он тебе сдался?
С т а р у х а. Не чую, тяжело ай нет. А на что он? Сама не знаю. Мы всё на крылечке с него чай пили, а теперь крылечка нету.
С о л д а т. Бросай его в Волгу, мать, он сам доплывет.
С т а р у х а. Жалко.
С т а р ш и н а. Тогда оставь его нам. Мы им немца будем пугать. Нехай думает, что это у нас новое оружие.
С т а р у х а. И то правда. Спасибо, что надоумили. Нате его, сынки, а может, еще и чайку напьетесь с устатку. А я побегла, а то у меня старик оченно вредный, обязательно с кем-нибудь поругается, а народ сегодня весь горячий, ненароком прикончуть его ни за что. (Уходит.)
Появляется Ж е н щ и н а в разорванной обгорелой одежде, лицо ее измазано, волосы растрепаны.
Ж е н щ и н а. Товарищи, милые!.. Солдатики! Мальчика моего не видали? Колей зовут. Он должен быть здесь где-то, близко. Я сама слышала его голос. Он кричал: «Мама, мама!»…
С т а р ш и н а. Все дети тут кричали «мама».
Ж е н щ и н а. Нет, я его голос хорошо слышала, я мать. Мать из тысячи голосов узнает голос своего ребенка.
Е г о р о в. Всех детей тут собирали в театр, а потом — за Волгу…
Ж е н щ и н а. Правда? Вот хорошо! Значит, в театре они все? Там и Коля, значит. Большое вам спасибо, большое спасибо… большое… (Уходит.)
Е г о р о в (смотрит ей вслед). Когда видишь такое, мало стрелять этих зеленых гадов. Хочется их руками, зубами… в самые глаза их наглые глянуть…
С т а р ш и н а. Хочется, товарищ лейтенант… очень хочется…
Е г о р о в (горячо). Старшина, давай держать совет. Что делать? Нельзя только обороняться, пропадем.
С т а р ш и н а. Понимаю вас, товарищ лейтенант, нельзя. Закидает он нас минами на расстоянии да бомбами с воздуха. Нам бы поближе, конечно, к фашисту, как тот солдат с пушкой.
Е г о р о в. Об этом я и думаю, старшина.
С т а р ш и н а. Полагаю, шо и комбат об этом думал. Потому, должно, и послал матроса за тем солдатом-пушкарем. Видать, хотел комбат разобраться, в чем тут собака зарыта, шо солдата ни мины, ни бомбы с воздуха не беруть. А только я вот шо ни гляжу в бинокли… матроса не видно, и солдат уже не просматривается. Что ба это значило, а? Может, оба погибли, а может, ползуть обратно скрытно, як тые ящерки. Матрос это умеет…
Е г о р о в. Сделаем бросок, старшина, а? Атакуем! А?..
С т а р ш и н а. Как заменяющий убитого политрука, не могу с вами согласиться на это, товарищ лейтенант. Приказ: оборонять переправу десять — и ни шагу назад. Полагаю, что ни шагу и вперед. Вон еще люди к переправе бегут…
Е г о р о в. А я не всех возьму. Человек семнадцать.
С т а р ш и н а. Это будет пятьдесят процентов бойцов нашего батальона, товарищ лейтенант.
Е г о р о в. Я поведу их в атаку сам!
С т а р ш и н а. А это уже будет все сто процентов командного состава нашего батальона, товарищ лейтенант.
Е г о р о в (с досадой). Заладил, понимаешь! Пятьдесят процентов, сто процентов! Нужен бой, понимаешь? А ты проценты. Я беру все на себя!
С т а р ш и н а. Как заменяющий политрука, не согласен с вами. Так расходовать рядовой, а тем более командный состав…
Е г о р о в. Скажи прямо, боишься ответственности. Ладно. Беру только десять человек и всю ответственность на себя!
С т а р ш и н а. Как заменяющий…
Е г о р о в (не слушая его, громко). Слушай мою команду! Десять человек охотников приготовиться к атаке!..
Появляется Г е н е р а л. Костюм его в грязи.
Г е н е р а л. Отставить!
Е г о р о в (увидев Генерала, рапортует). Лейтенант Егоров…
Г е н е р а л. Горячий лейтенант Егоров, уточнил бы я. Надоело обороняться?
Е г о р о в. Надоело, товарищ генерал.
Г е н е р а л. Мне тоже. Что в атаку рветесь — это хорошо, но… это потом… чуть позже… Вначале доложите обстановку, товарищ лейтенант.
Е г о р о в. Держим подход к переправе десять, товарищ генерал. Комбата убили. Политрука…
Г е н е р а л. Знаю. Сколько активных штыков осталось в батальоне?
Е г о р о в. Тридцать два, товарищ генерал.
Г е н е р а л. Ну, это еще ничего. Я думал, хуже. Держитесь, поможем. Но я не за этим к вам. Заинтересовало меня одно удивительное явление. В стереотрубу мы наблюдали, что на нейтральной полосе кто-то из пушки подбивает немецкие танки. Вы видели? Заинтересовались? Это от вас метров двести — триста, не больше.
Е г о р о в. Видели. Заинтересовались, товарищ генерал. Там немцы с воздуха разнесли нашу батарею… а потом видим, стреляет одна пушка. И один, только один солдат там орудует, и так здорово.
С т а р ш и н а. Должно, опытный солдат. Нашей закалки, товарищ генерал.
Г е н е р а л. Ну и что вы предприняли?