Пьесы - [25]

Вручаю вам, полковник. (Передает ему портфель.) Хранить как зеницу ока! Едете в одном вагоне, но порознь. Прапорщик присоединится к вам по приезде в Ярославль. Билеты берете до Вологды — об этом будем знать мы — только трое.

П е р х у р о в. Слушаюсь. (Уходит.)

С а в и н к о в (проводив Перхурова, к Фалалееву). Вы, прапорщик, отвечаете за него и портфель жизнью.

Ф а л а л е е в. Само собой.

С а в и н к о в. Квартиру явочную в Ярославле сменили?

Ф а л а л е е в. Так точно. Теперь наша явка — интимный театр. Артистка Барковская Валентина Николаевна. Она придумала оригинальный пароль. Каждый идущий в театр на явку обращается к билетеру. Билетер — наш агент Греков. Вопрос: «Когда пойдет фарс «Грелка»?» Ответ: «После дождика в четверг». Остроумно?

С а в и н к о в. Не очень. Мелодрама. Но сойдет.

Ф а л а л е е в. Когда вас ждать в Ярославле?

С а в и н к о в. Сообщу через Грекова. Непременное условие: моей фамилии не произносить ни при каких обстоятельствах, в крайнем случае — «Борис Викторович» и… не очень громко…

Ф а л а л е е в. Слушаюсь.

С а в и н к о в. А эта… ваша актриса… она вполне надежный человек?

Ф а л а л е е в. Вполне, Борис Викторович.

С а в и н к о в. Красивая женщина?

Ф а л а л е е в. Роскошь!

С а в и н к о в. Влюблены?

Ф а л а л е е в (смущенно). Балуюсь, Борис Викторович.

С а в и н к о в. Это опасно. Помните: прежде всего — борьба.

Ф а л а л е е в (лукаво). А я в свободное от борьбы время, Борис Викторович…

С а в и н к о в (строго). А вы шутник.

Ф а л а л е е в. Виноват.

С а в и н к о в. Запомните… у вас не может быть с этой минуты ни секунды свободного времени… ну, ну… до встречи в Ярославле!

Ф а л а л е е в. До встречи. Можете не сомневаться, Борис Викторович, с этой минуты я весь ваш! (Уходит.)

С а в и н к о в (один. Он подходит к комнате, где заперта Ольга, и, тихо открыв дверь, входит туда. Пауза. Он возвращается один). Спит… Тем лучше… (Ходит по комнате.) Тем лучше…

Вбегает  Ф л е г о н т.

Что?!

Ф л е г о н т. Чекисты захватили дом три по Левшинскому! Арестованы Розанов, Пинка, Рубис…

С а в и н к о в (холодно). Дальше?

Ф л е г о н т. Через две улицы идет перестрелка…

С а в и н к о в. Перхуров?!

Ф л е г о н т. Успел уйти.

С а в и н к о в. Слава богу!.. По твоему лицу вижу, что здесь тоже небезопасно. (Надевает плащ, кепи.) Я пойду своим путем, но… ты меня все-таки прикрой. Три минуты, не больше, побудь здесь. Исчезаю. Да! Чуть не забыл. Старею. Деликатное поручение в интересах дела. Там, за дверью, — девица. Общаясь с ней, я установил, что она слишком много знает. Слишком много, что при создавшейся ситуации опасно. Очень опасно. Понимаешь? Работай чисто…

Ф л е г о н т. Опять вы меня обижаете, Борис Викторович!

С а в и н к о в. Я люблю тебя, дурак. Сам не задерживайся. Погибнешь, буду плакать… Пусть эта «раба божия» преставится тихо. (Крестится.) Ну, с богом, голубчик! (Уходит.)

Ф л е г о н т (подходит к двери, куда ушла Ольга. Открывает и… пятится назад). Ольга?!

О л ь г а (выходит, зевая, трет глаза). А я сидела, сидела… Обиделась и (улыбаясь)… заснула… Флегонт?! Почему ты здесь?

Ф л е г о н т. Нет, почему ты здесь?! Что случилось?! Ты же уехала из Москвы?!

О л ь г а (холодно). Как видишь, нет. Скажи, где он?

Ф л е г о н т. Постой. Неужели это ты?..

О л ь г а. Что с тобой? А где он?

Флегонт опускается на стул и, обхватив голову руками, стонет.

Его арестовали? ЧК?! Боже мой! Да отвечай же, Флегонт?! Что с ним?! Он жив? (Трясет Флегонта за плечи.)

Ф л е г о н т (резко отталкивает Ольгу). Жив, жив твой герой и в полной безопасности! А вот ты… «раба божия»…

О л ь г а (успокаиваясь). Фу, как ты меня напугал…

Ф л е г о н т. Так обманывать! За что?!

О л ь г а. Он так хотел, и я не могла тебе сказать…

Ф л е г о н т. Не о тебе речь! Как мог он?! Так подло! Чудовищно!

О л ь г а. Не смей так о нем! Не смей! Он может все! Он имеет право! К нему нельзя ревновать!..

Ф л е г о н т. Ну да, он бог! Иисус! Сверхчеловек!.. Дура! Он же приказал мне убрать тебя! Убить!.. Молись! Я всегда выполнял его приказы.

О л ь г а. Что? Ты пьян, Флегонт!

Ф л е г о н т. Не настолько, чтобы промахнуться. (Вынимает револьвер.) Прощай, раба божия! (Целится в нее.)

О л ь г а. Так не шутят, Флегонт!

Ф л е г о н т. Это не шутка. Он приказал!

О л ь г а. Ложь!

Ф л е г о н т. Правда! Он сказал, что ты слишком много знаешь!

О л ь г а. Как?.. Слишком много знаю? О господи. Да, да… Вот почему он меня все спрашивал, спрашивал… Нет! Нет, нет, это немыслимо!

Ф л е г о н т. Спрашивал? А ты?.. Ты выболтала ему о Левшинском?!

Ольга молчит.

Глупая. Я же сказал тебе об этом потому, что хотел вывести тебя из опасной игры. Именно поэтому я просил тебя выехать на это страшное время из Москвы. Я боялся за тебя, а ты?.. Подожди, подожди! Уж не призналась ли ты ему, что о левшинском адресе сказал тебе я?

О л ь г а. Нет! Нет, Флегонт! Клянусь, нет!.. О тебе — ни слова!..

Ф л е г о н т. Все равно он узнает! Он уже прощупывал меня. В интересах дела для него ничего не значат два-три человека, ты, я, друг, брат, мать, отец! В интересах дела! Ха! В интересах дела «прикрой меня, Флегонт», после того как выстрелишь себе в душу!.. Нет, Борис Викторович! Через меня ты не шагнешь. Живи, Ольга! Вот тебе на всякий случай. Защищайся, если придется.