Пьесы - [33]

С е м е н я к а. Теперь-то вы знаете.

Г р и н ь к о. Знаю. И решительно не понимаю ваших действий.

С е м е н я к а. Каких действий?

Г р и н ь к о. Порочно начинать свою работу на заводе, действуя исподтишка.

С е м е н я к а. Я попрошу вас выбирать выражения.

Г р и н ь к о. Мы с вами не на званом обеде.

С е м е н я к а. Простите, кто вы по профессии, Григорий Тарасович?

Г р и н ь к о. Представьте, инженер-теплотехник.

С е м е н я к а. Хорошая профессия. Большую пользу могли бы приносить заводу.

Г р и н ь к о (усмехнулся). Ах, вот оно что… Так должен вас огорчить. Перевыборная партийная конференция у нас в следующем году в конце четвертого квартала.

С е м е н я к а (тихо). Григорий Тарасович, представьте, что я ваш близкий друг… Постарайтесь, прошу вас…

Гринько молчит.

Что бы вы мне посоветовали? Почему Друянов кладет голову под нож?

Г р и н ь к о. Если бы я был вашим близким другом, я бы сказал: «Уезжайте отсюда. (Уходя.) Здесь делают котлы, а не карьеру». (Уходит.)

Семеняка расхаживает по кабинету. В приемную входит  Б у т у р л а к и н. Звонит но телефону.

С е м е н я к а (снимает трубку). Семеняка слушает.

Б у т у р л а к и н (в трубку). Здравствуй, Дима.

С е м е н я к а. Кто это?

Б у т у р л а к и н. А может, теперь тебя по имени-отчеству?..

С е м е н я к а. Георгий Янович? Наконец-то! Ты откуда?

Б у т у р л а к и н. Да я здесь, в приемной.

С е м е н я к а. Ну так заходи.

Б у т у р л а к и н  входит в кабинет.

Б у т у р л а к и н. Вот ты какой… усатый…

Обнялись.

С е м е н я к а. А я тебе вчера звонил. Никто не подходил.

Б у т у р л а к и н. Я у дочки гостил. Я теперь у нее всегда по выходным. После смерти жены.

С е м е н я к а. Да-да, я слышал. Я сразу к делу. Скажи, пожалуйста, Георгий Янович, этот Гринько давно парторгом на заводе? Что-то я его не помню.

Б у т у р л а к и н. Он долго за границей проработал. В Индии котлы монтировал. Потом в Африке.

С е м е н я к а. За границей? А дипломат из него неважный.

Б у т у р л а к и н. Зато из тебя — просто Талейран. Директором к нам собираешься?

С е м е н я к а. К вам соберешься! Мне вон за вашего Друянова Гринько чуть глотку не порвал.

Б у т у р л а к и н. А ты все на Друянова зло держишь? Тогда это плохо… Трудно тебе будет. Его люди ценят.

С е м е н я к а. Не скажите. Я сегодня разговаривал с инженером-технологом Темериным.

Б у т у р л а к и н. Ну, это крайняя точка зрения.

С е м е н я к а. А ты?

Б у т у р л а к и н. Я уважаю.

С е м е н я к а. Что замолчал?

Б у т у р л а к и н. Про Друянова мы с тобой дома за чаем поговорим.

С е м е н я к а. Вопросов много.

Б у т у р л а к и н. Их всегда много.

С е м е н я к а. Вот вы, Георгий Янович, как главный инженер, тоже считаете, что завод не может выпустить пятидесятый котел?

Б у т у р л а к и н. Да в том-то и дело, что может.

С е м е н я к а. Ну… только суть…

Б у т у р л а к и н. А суть — это характер Друянова. Если он решит, ему хоть кол на голове теши. Кто предупреждал Друянова? Сам Лобанов — рано осваивать в производстве котел Березовского. Нет такой возможности у завода. Так Друянов заставил Лобанова уйти, Березовского главным сделал. Ну а результат налицо — ты.

С е м е н я к а. Значит, все-таки нельзя выпустить новый котел?

Б у т у р л а к и н. Березовского нельзя…

С е м е н я к а. А старый можно?

Бутурлакин кивает.

А в обязательстве черным по белому написано: «Производственно освоить котел новой конструкции». И ваша подпись тоже стоит, Георгий Янович.

Б у т у р л а к и н. Стоит.

С е м е н я к а. Так что же вы думаете, и я позволю вам это обязательство не выполнить? Нет, дорогой дядя Жора, при всей моей любви, вам в первую очередь отвечать придется. А я спрашивать буду.

Б у т у р л а к и н. Но если не может завод?

С е м е н я к а. Как это — не может? Почему? Завод провел реконструкцию. Обладает огромными мощностями, и что же в результате — выпускает котлы только старой конструкции?

Б у т у р л а к и н. Шестьдесят третий год…

С е м е н я к а. Ну и что?

Б у т у р л а к и н. Тебя тогда на заводе уже не было.

С е м е н я к а. При чем тут шестьдесят третий год?.. Слава богу, сколько лет уже прошло. Можно было двадцать реконструкций провести. Что молчите? Хорошо, я поставлю вопрос по-другому… Правильно, что Друянова снимают?

Б у т у р л а к и н. Да.

С е м е н я к а. Ну и все-таки, что произошло в шестьдесят третьем?

Б у т у р л а к и н. Главная ошибка Друянова. С нее все и пошло.

С е м е н я к а. Но вы же тогда на заводе были? Почему промолчали?

Б у т у р л а к и н. Разве все сразу понимаешь…

С е м е н я к а. Дядя Жора, дорогой, ну что же все-таки произошло в шестьдесят третьем?

Б у т у р л а к и н (вдруг). А ты чего это расселся и вопросы задаешь? Поди-ка пройдись по коридору и сам спроси у Друянова про шестьдесят третий год. Он объяснит. А если чего не поймешь, я добавлю. Иди к Друянову, Дима, иди…

Освещается кабинет Друянова. За столом сидят  Д р у я н о в,  Г р и н ь к о,  Б е р е з о в с к и й,  К а з а ч к и н,  М е л и к я н. Недалеко от стола сидит  С е м е н я к а. Разговор на высоких нотах.

М е л и к я н. Игорь Петрович… Уважаемый товарищ Друянов. Если к шести часам не будет вагонов, честное слово, я не отвечаю за производство.