Пьесы - [10]

К и р и л л. Это невозможно. Это нехорошо…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Что с вами?..

К и р и л л. Вы… читали эту газету…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Ну… войдемте хотя бы в столовую. Снимите свою шубу и спокойно все объясните…

Антон Евлампиевич и Кирилл входят в столовую.

К и р и л л. Почему вы до сих пор не позвонили в редакцию?

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. А вы считаете, нужно позвонить? Наверно, вы правы. Это все-таки большая любезность, что они так быстро опубликовали неизвестное письмо отца… Кстати, найденное вами.

К и р и л л. Это совершенно неважно, кем оно найдено. Важно другое — почему письмо опубликовано не полностью.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Надо же их понять, Кирилл. Это все-таки газета.

К и р и л л. Да вы… Да вы… Ведь самое важное заключено в последнем абзаце, который как раз и опущен.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Постойте, постойте… По-моему, этот абзац касался сугубо личных отношений моего отца с вашей бабушкой.

К и р и л л. Какая разница, моя это бабушка, Инна Васильевна Таратута, или кого-то другого. Боже мой… Загадка, над которой бились столько лет — разрешена. Имя Прекрасной Дамы известно.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Инна Васильевна Таратута?

К и р и л л. Конечно.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. То есть, вы хотите сказать, что все свои эпохальные письма Евлампий Кадмин писал (кивает на портрет) вот этой самой певице. Она и есть таинственная Прекрасная Дама.

К и р и л л. А для чего же я принес портрет? Зачем я хотел подарить его вашему музею?

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Милый, дорогой Кирилл. …Вы меня поймите правильно. Отношения Кадмина с вашей бабушкой были обыкновенным юношеским увлечением. Очевидно, она была очаровательна, эта Инна Таратута. Но, появившись на заре туманной юности моего отца, она промелькнула и уже никогда более не появлялась в его жизни.

К и р и л л (как важный аргумент). Но она-то боготворила Кадмина всю жизнь. И потом, все сходится. Ее раннее замужество, супруг много старше ее. Евлампий Кадмин оставался всю жизнь верен своей первой и единственной любви. Потому что только юношеская любовь может породить прекрасное произведение искусства.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (не сразу). Иногда мне кажется, Кирилл, что мы никогда не узнаем настоящего имени Прекрасной Дамы. Ее… скорее всего… вообще не было. Был, очевидно, какой-то импульс, а все остальное плод воображения, как раньше говорили. Незадачливый человек, заурядный репортер, он гениально придумал свою Прекрасную Даму.

К и р и л л (с болью). Значит, по-вашему, они не жили на этом свете, ни Прекрасная Дама, ни Лаура, ни Беатриче, ни Джиоконда?

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (молча качает головой, ему жаль и Кирилла и себя). Были гении… Можно прожить с человеком сорок восемь лет, и любить, и уважать его, но сделаться от любви гением? Нет, к сожалению, нет…

К и р и л л. А если вы все-таки ошибаетесь? И… любовь к Прекрасной Даме — это не удел избранных. Прекрасная Дама — это что-то живое… внутри нас.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Сколько вам лет?

К и р и л л. Девятнадцать.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Как вы сказали? Прекрасная Дама… это что-то внутри нас?

К и р и л л. Меня воспитывала бабушка, мать всегда была занята. Я читать научился не по букварю, а по письмам Кадмина. Если так, как вы говорите, тогда зачем же моя бабка прожила долгую и прекрасную жизнь? Зачем же я тогда?..

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Она любила его всю жизнь?

К и р и л л (кивает головой). Ведь только живое, обращенное к живому… Зачем же она тогда говорила: знай, что другому человеку всегда больнее, чем тебе, знай это, и ты никогда не будешь одинок…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. Мальчик… мальчик мой! Как это не фантастично, может, ты и прав…

Входят  Ф е д о р  и  С т р у ж к и н.

С т р у ж к и н. В чем прав этот юноша?

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (все так же задумчиво, указывает на портрет). В том, что она — Прекрасная Дама.

Ф е д о р. Отец, ты серьезно?..

С т р у ж к и н. О Антон Евлампиевич, сколько раз в жизни вас подводила доброта и интеллигентность.

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч. При чем тут моя доброта?

К и р и л л. Отчего вы так настроены против меня, Валентин Валентинович?

С т р у ж к и н. Я — против вас? А кто же, как не я, возился столько часов над грудой бумаг, которую вы привезли в этой вашей корзине? Кто, как не я, помог обнаружить в ней настоящее письмо Кадмина и добился его скорейшего опубликования?

К и р и л л. Не полностью.

С т р у ж к и н. Вот что… дорогой мой Кирилл, мы очень благодарны вам за вашу пылкую, как говорят в Конго, любовь к Кадмину. Но все дело в том, что Инна Таратута давно нам известна. Не только я, но все уважающие себя кадминоведы много раз проверяли эту версию. Господи, Антон Евлампиевич, вспомните материалы Пушкинского дома за тридцать седьмой год…

А н т о н  Е в л а м п и е в и ч (растерянно). Да, да…

С т р у ж к и н. Молодой человек, из вас со временем может выйти интересный исследователь. Но запомните, что доброта в науке губит человека.

К и р и л л. Покажите мне эти материалы. Кстати, и там может быть ошибка. Я даже уверен в этом.