Пьесы - [16]
С а п а р. Не знаю, дядя. Так потом начали говорить люди, так мне сказал спустя неделю Мурад-Гюрза. Но я сейчас думаю: зачем уговаривать человека, который и без того собирался вступить в капратил?
М е р д а н - П а л ь в а н. Бедный Довлет!
С а п а р. Но когда из Ашхабада вернулся Азат и его сразу же арестовали, я поверил, что…
М е р д а н - П а л ь в а н. Сапар, сынок, Азат на свободе, он жив и здоров.
С а п а р. На свободе? Откуда ты знаешь, дядя Мердан?
М е р д а н - П а л ь в а н. Я видел его только что своими глазами. Держись подальше от этого Мурада-Гюрзы. И ребят предупреди. Он предатель, я чувствую это сердцем.
С а п а р. Понял тебя, дядя Мердан. Мы будем поглядывать за ним.
М е р д а н - П а л ь в а н. Ступай, сынок.
Сапар уходит.
Да, пожалуй, Гельды-Батыр и его русский комиссар правы. Нельзя идти против селя, против народа. Можно просидеть в песках еще год, ну, два года, а дальше что? Собачья жизнь! Люди устали. А советская власть крепнет с каждым днем. О аллах, помоги нам! Что делать? Как быть?
Входит А т а - Т ю р к.
Что тебе, старик? К добру ли?
А т а - Т ю р к. Не знаю, Пальван-джан. Мысли меня одолели.
М е р д а н - П а л ь в а н. Что за мысли?
А т а - Т ю р к. Хочу вернуться домой, в аул.
М е р д а н - П а л ь в а н. Ах, домой?.. Ну, иди, иди, там тебя ждут с распростертыми объятиями!..
А т а - Т ю р к. Я думаю, если я приду, низко опустив свою повинную голову, меня простят. Кроме того, разве я мало служил советской власти, большевикам?
М е р д а н - П а л ь в а н. Думаешь, если ты придешь и низко поклонишься им, они вернут тебе десять твоих паршивых овец и пару верблюдов?
А т а - Т ю р к. Не об овцах я думаю, Пальван.
М е р д а н - П а л ь в а н. А что ты будешь делать, вернувшись в аул?
А т а - Т ю р к. Еще не знаю. Сначала вернусь.
М е р д а н - П а л ь в а н. Значит, думаешь, большевики не арестуют тебя?
А т а - Т ю р к. Я думаю, они и раньше не собирались трогать меня. За что? Что я сделал им плохого? Я думаю, Аннак-чабан наврал мне. А я испугался, бежал в пески…
М е р д а н - П а л ь в а н. Вот оно что!
А т а - Т ю р к. Пальван-джан, напрасно мы скрываемся, только злим большевиков. Надо браться за ум. И ты возьмись, Пальван!
М е р д а н - П а л ь в а н. Ну вот. Теперь этот умник вздумал учить меня!
А т а - Т ю р к. Что же здесь плохого, Пальван? Говорят, одна голова — хорошо, а две лучше.
М е р д а н - П а л ь в а н. Или ты только сейчас уразумел то, что большевики вдалбливали тебе в голову в течение тех шести-семи месяцев, когда ты работал у них?
А т а - Т ю р к. Может быть. Очевидно, до меня поздно доходит, я ведь вон какой верзила! Но все-таки дошло.
М е р д а н - П а л ь в а н. Не прикидывайся дурачком, Ата-Тюрк! И запомни: пока Мердан-Пальван жив, ты никуда не уйдешь отсюда, из пустыни. Другие пусть идут, ты — нет. Ты нужен мне.
А т а - Т ю р к. Пальван-джан, давай уйдем вместе. Ведь ты не хан. И хан из тебя никогда не получится. Ты всего-навсего заблудившийся в пустыне верблюд. Верблюд-одиночка!
М е р д а н - П а л ь в а н. Замолчи, старик, а не то…
А т а - Т ю р к. Не боюсь тебя, Мердан-Пальван. Мое время бояться давно прошло.
Взбешенный Мердан-Пальван направляет винтовку на Ата-Тюрка. Старик стоит, бесстрашно глядя ему в глаза. Мердан-Пальван в сердцах швыряет винтовку на землю. Ата-Тюрк, спокойный, равнодушный, уходит.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Авансцена. Вечер. Улица в городке. Угол дома. Чуть дальше — развалины кибитки.
Появляется М у р а д - Г ю р з а в сопровождении т р е х б а н д и т о в. Приложив руки ко рту, кричит по-совиному. Издали доносится ответный крик.
М у р а д - Г ю р з а. Хозяин идет.
Входит К у р б а н - Т и л ь к и ч и.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Ты, Гюрза?
М у р а д - Г ю р з а. Я, хозяин.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Тише, тише! Что случилось? Почему пришел? К добру ли?
М у р а д - Г ю р з а. Увы, хозяин, не сделали мы дело. Проклятый хромой помешал мне осуществить наш замысел.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Вот так ты оправдываешь деньги, которые я плачу тебе! Скотина!
М у р а д - Г ю р з а. Курбан-ага, я сделал все, что было в моих силах! Я стрелял в Гельды-Батыра, но, к сожалению…
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. «К сожалению, к сожалению»… Сделать бы так, чтобы ты сожалел о том, что родился на свет!
М у р а д - Г ю р з а. Воля твоя, хозяин. Я весь в твоей власти. Я пришел сказать тебе, что хромой Пальван решил помириться с большевиками.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Тьфу, шайтан!
М у р а д - Г ю р з а. Что будем делать?
К у р б а н - Т и л ь к и ч и (с усмешкой). Отдам тебя в руки Гельды-Батыра.
М у р а д - Г ю р з а. Сейчас не время шутить, хозяин.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Жаль, что я не могу сделать этого. Ты достоин наказания, Гюрза!
М у р а д - Г ю р з а. Я еще пригожусь, хозяин! Дай мне время и возможность. Хочешь, отправлю к дьяволу душу хромого Пальвана?
К у р б а н - Т и л ь к и ч и (размышляет). Хромой хитер, тебе не осилить его. Лучше подумай о душе Гельды-Батыра.
М у р а д - Г ю р з а. Согласен.
К у р б а н - Т и л ь к и ч и. Если ты не прикончишь его, он прикончит тебя. Ты понимаешь это?