Пьесы - [14]

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Эй, эй, Пальван, выбирай выражения!

М е р д а н - П а л ь в а н. Запомни, Гельды, я ушел в эти бескрайние пески не для того, чтобы выбирать выражения.

А н т о н о в. Понимаю тебя, Мердан-Пальван. Однако выслушай меня внимательно. Если ты согласишься честно служить советской власти и поможешь нам разгромить банды басмачей, мы простим тебя. Ты же бывалый, мудрый, рассудительный человек. Зачем проливать напрасно кровь? Какой смысл в том, что наши люди будут продолжать истреблять друг друга? Какой тебе смысл идти наперекор могучему селю?

Мердан-Пальван сосредоточенно молчит.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. А нукерами своими будешь командовать сам.

М е р д а н - П а л ь в а н. А потом?

А н т о н о в. Сейчас мы объединимся и уничтожим все разбойничьи банды в районе. После этого мы покончим с баями, которые еще остались в аулах.

М е р д а н - П а л ь в а н. А как только вы покончите с баями, вы покончите и со мной. Не так ли, русский комиссар?

А н т о н о в. Если большевики дают слово, они держат его. Словом, ты поможешь нам, а мы потом поможем тебе.

М е р д а н - П а л ь в а н. Как, интересно?

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Пристроим тебя к какому-нибудь подходящему делу.

М е р д а н - П а л ь в а н. Нет, комиссар, я не гожусь для службы советской власти.

А н т о н о в. Почему же?

М е р д а н - П а л ь в а н. За эти три года я накормил ее досыта.

А н т о н о в. Простой народ — великодушный народ, Мердан-Пальван. Послужи ему, сделай ему добро — и он простит тебя. Говорят: повинную голову меч не сечет.

М е р д а н - П а л ь в а н. О каком добре ты говоришь, комиссар? Что я должен сделать?

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Сказали тебе: помоги нам в борьбе с басмачами, с приспешниками Джунаид-хана.

А н т о н о в. Мердан-Пальван, хочешь ты этого или не хочешь, а держать ответ перед народом все равно придется. И очень скоро. Остались считанные дни.

М е р д а н - П а л ь в а н. Что же, комиссар, возможно, ты прав. Но, как говорится, хоть один день жить, но с удачей дружить!

А н т о н о в. Почему один? Живи много дней и дружи с удачей. Но и с народом дружи. Словом, мы даем тебе возможность загладить свои ошибки. Верь нам.

М е р д а н - П а л ь в а н (с горечью). «Возможность, возможность»… Сколько раз я обжигался, поверив вашим обещаниям. Когда вы, большевики, пришли к власти и пообещали сделать мой народ счастливым, я отдал вам все свое добро — овец, землю, колодцы. Все! Оставил себе немногое. Кто-нибудь сказал мне тогда спасибо?! Нет. Каждый проходимец, из тех, что примазался к вам в надежде на легкую жизнь, мог накричать на меня, оскорбить меня. Вы отобрали у меня двух племенных коней и погубили их, запрягая в груженные мешками телеги капратила. Один сломал себе ногу, а второй и вовсе сдох. Это был мой любимец! Ему не было равных в резвости и быстроте. Что замолчал, комиссар? Я встал на сторону большевиков, я обнажил свою саблю, борясь против англичан и белогвардейцев по всему Туркменистану — от Хивы до Хазар-моря. Я пролил свою кровь за ваше дело. В одном из боев меня ранило в ногу. С тех пор я хромой. К твоему сведению, комиссар, прозвище Пальван, то есть богатырь, силач, мне дали за то, что я в честной борьбе победил многих богатырей Хивы, Ахала, Этрека, Каракумов и Хорасана. Я боролся на свадьбах, и за победу меня награждали овцами и лошадьми. Ни я, ни мои предки не обижали простых людей. Помогали? Да. И все это знают. Мне ведомы секреты джигитского искусства. Я передавал их молодым парням, учил их верховой езде, учил, как надо ухаживать за лошадьми, обучал тонкостям народной борьбы. Даже вот он, Гельды-Батыр, который прежде пас коров и не умел даже толком утереть свой сопливый нос, учился сидеть на коне у меня. Я сделал его человеком.

А н т о н о в. Я согласен, Мердан-Пальван, с тобой обошлись несправедливо, тебя обидели. Но ведь не народ это сделал. Я много слышал о твоем мужестве и великодушии. Ради народного счастья, забудь обиды, нанесенные тебе теми, кто, как ты верно заметил, примазался к нам, большевикам.

М е р д а н - П а л ь в а н. Комиссар, я не трогаю тех, кто не трогает меня. Когда у меня отбирали моего любимого коня Лачина, я просил, умолял оставить его мне. Думаешь, меня послушали? Я дал себе клятву отрубить голову тому, кто будет ездить на моем Лачине и сжечь его дом. Об этом я предупредил советскую власть. И я сдержу свою клятву. Тебе известно, за что я отдал вот этому сопляку, который стоит рядом с тобой, свою прекрасную, как цветок, сестру?

А н т о н о в. Пусть он сам расскажет.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Сейчас не время, Пальван. Как-нибудь в другой раз.

А н т о н о в. Нет, почему же? Расскажи сейчас, Гельды.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. После, комиссар, после.

А н т о н о в. Комиссар должен все знать, товарищ командир. Рассказывай.

Г е л ь д ы - Б а т ы р. Лачина угнали белые, когда отступали. Пальван по всему Туркестану разыскивал своего коня. Все было напрасно. Прошел год. Я находился в Фергане, в составе Туркестанского конного полка. Мы добивали прихвостней Энвера-паши. Однажды днем вижу: едет по улице красноармеец-таджик, а под ним — Лачин. Я к таджику, начал просить его: отдай коня, наш конь. Таджик ни в какую. Я узнал, из какой он части, пришел к комиссару, все рассказал ему, комиссар уговорил парня обменять Лачина на моего коня. Короче говоря, Лачин вернулся к Пальвану. У меня и раньше были с Пальваном неплохие отношения. Он знал, что я неравнодушен к его сестре Сахрагюль. И он отдал ее за меня, устроил богатую свадьбу!