Пьесы и сценарии - [28]
ХОЛУДЕНЕВ
Компромисс — Европа? Это мысль!
(Уступает, подвигается.)
ПЕЧКУРОВ
(Кулыбышеву)
Что бы сон мой значил — не пойму:
Церковь.
КУЛЫБЫШЕВ
К перемене жизни. Вольному — в тюрьму,
Нам — на волю. Это хорошо,
когда в тюрьме приснится церковь.
4-Й НАДЗИРАТЕЛЬ
(отхлопывая кормушку)
На проверку!
ВЖЕСНИК
На проверку!
ТЕМИРОВ
Становись!
Все быстро выстраиваются вдоль камеры по два в затылок. Рубин — с краю, ближе к зрителю. Темиров в бурке идёт перед строем.
Вопросы?
РУБИН
У меня.
ТЕМИРОВ
Вы — комик.
Сколько можно спрашивать? Кто кроме?
ПРЯНЧИКОВ
У меня! — не кормят! Что за обращенье?
Почему остригли?..
ТЕМИРОВ
Я прошу прощенья, —
Корпусной промчится как комета.
Если вы желаете ответа,
Станьте тут, (показывает рядом с Рубиным)
загородите двери.
РУБИН
Болтовня!
Первый я спрошу. Важнее — у меня.
Прянчиков перебегает на фланг, Темиров заступает его место в строю. Всё с тем же грохотом отпирается дверь. Корпусной стремительно входит, 6-й надзиратель стоит в дверях. Идя мимо строя, корпусной просчитывает пары в прямом направлении, потом в обратном, при полной тишине, и тотчас делает рывок к выходу, но сперва Рубин, а потом Прянчиков заступают ему путь.
РУБИН
Гражданин начальник!
ПРЯНЧИКОВ
Гражданин…!
РУБИН
Согласно
Правилам, висящим…
ПРЯНЧИКОВ
Гражданин…!
РУБИН
Заключённым разрешается…
ПРЯНЧИКОВ
Ведь это же ужасно!..
РУБИН
…жаловаться!
ПРЯНЧИКОВ
…кушать!
КОРПУСНОЙ
(видя, что не уйти)
Кто-нибудь один.
РУБИН
(решительно повышая голос, отталкивая Прянчикова, очень торопится, боясь, что корпусной не дослушает)
Я являюсь жертвой клеветы. Я арестован
Совершенно незаконно.
КОРПУСНОЙ
(удивлённо)
Ну, так что вам?
РУБИН
Следствие проводится необъективно…
ПРЯНЧИКОВ
…Трухлая солома! Спать противно!
РУБИН
…Жалобу писать на имя Берия…
ПРЯНЧИКОВ
…На параше крышки нет! Бактерии!
РУБИН
Перестаньте чепуху нести!..
…В Генеральную Прокуратуру, в наркомат юсти…
ПРЯНЧИКОВ
Мы не печенеги! Мы не эфиопы!
Дайте нам условия Европы!
РУБИН
Дайте мне бумагу! Я неоднократно
Обращался — не дают.
КОРПУСНОЙ
И не дадим!
(Ловко обходит их и выскакивает за дверь.)
Рубин бросается вслед.
РУБИН
По какому праву…?
Дверь захлопывается, вталкивая Рубина назад. Гремит замок. Ряды смешиваются.
ТЕМИРОВ
Вам понятно?
Жалуйтесь в Осоавиахим!
РУБИН
(с кулаками)
Ваша эта мне дурацкая ирония!..
Их разводят.
ПРЯНЧИКОВ
(хватаясь за голову, совершенно серьёзно)
Господа, где мы живём? Ведь это — беззаконие!!
Климов хохочет. Распахивается кормушка. В ней — голова 6-го надзирателя и белый халат раздатчика.
6-Й НАДЗИРАТЕЛЬ
Восемнадцать!
В кормушку начинают выдавать по две хлебных пайки сразу. Их подхватывают и раскладывают на шинели, расстеленной посреди камеры.
ГОЛОСА
— Паечка!
— Святой костыль!
Темиров стоит у кормушки и ведёт счёт пайкам. В конце он ещё получает сахар в носовой платок. Кормушка захлопывается.
ТЕМИРОВ
Фриц Иванович! Делите сахарок.
Хальберау берёт сахар, садится поудобнее, все дают ему свои бумажки, тряпочки, и он при помощи лопатки из поломанной спичечной коробки начинает священнодействие дележа. С грохотом отворяется дверь. Прислужник в тёмном халате вносит деревянную бадейку с кипятком и несколько пустых литровых консервных банок из-под американской тушёнки. Уходит. Дверь закрывается.
ГОЛОС
Кипяток!
КТО-ТО
(надпив)
Простыл.
Пойло, а не кипяток.
Почти все сидят по своим местам. Темиров и Арестант с подбитым глазом раздают. Медников снова спит.
АРЕСТАНТ С ПОДБИТЫМ ГЛАЗОМ
Кто вчера горбушку…?
ТЕМИРОВ
Вот, дошли досюда.
(Показывает и, начиная с этого места, раздаёт по кругу одни горбушки.)
Так… так…
Очередь дошла до Прянчикова, тот протягивает руку.
Погодите, сударь.
(Минует его.)
Круг один пропустите, вы новичок.
(Окончив горбушки, раздаёт серединки.)
Тут традиция…
ПРЯНЧИКОВ
(горестно)
Не получу?
ТЕМИРОВ
Получите, однако ж
…мякиш.
(Вручает ему последнюю пайку.)
Все уже занялись хлебом. Одни пилят его ниткой на кусочки, другие отщипывают, третьи отгрызают маленькими укусами, четвёртые уже доедают, остервенело жуя.
КУЛЫБЫШЕВ
(ворчит, как бы про себя)
Арестанту четыреста пятьдесят грамм на день,
Куда хошь, туда их и день.
ВЖЕСНИК
Пейте воду! Пейте воду!
ТЕМИРОВ
Кипятка ведро
Сто грамм масла заменяет по новейшим теориям.
ЕЛЕШЕВ
Говорят, доклад был на Политбюро.
Высочайше одобрен.
МОСТОВЩИКОВ
Из какого же расчёта?
ХОЛУДЕНЕВ
По калориям:
Ведь вода-то горяча, а масло холодно.
КЛИМОВ
Сильно!
ДИВНИЧ
(выступая на середину)
Господа! А у меня такое предложение:
Сахар — не делить!
Наши скудные крупиночки сегодня, в день рожденья,
Льву Григорьевичу подарить!
Смешанный шум. Подходят поздравлять. и ропот.
АРЕСТАНТ С ПОДБИТЫМ ГЛАЗОМ
Пайку кровную дарить?
ПЕЧКУРОВ
Такого нет закону.
ВЖЕСНИК
Тут самим жрать нечего.
Отпадает кормушка.
6-Й НАДЗИРАТЕЛЬ
(в неё)
На «му»!
ДИВНИЧ
(решительно)
Нету!
6-Й НАДЗИРАТЕЛЬ
(недоверчиво)
Нету?
(Медленно закрывает кормушку.)
РУБИН
(встал)
Я благодарю, товарищи, я очень тронут,
Но, конечно, сахара я не возьму.
ЕЛЕШЕВ
(Дивничу)
Есть же М-едников, М-остовщиков, а вы нас ставите
В положение… зачем их раздражать?
ДИВНИЧ
(ему никак не удаётся начать речь)
Психология раба! Пусть разбираются в алфавите,
Если русскими себя осмелились назвать!
МЕДНИКОВ
(приподнялся, торопливо ест пайку)
Спать ушёл ночной, пытать пришёл дневной…
Ох, ребята, чувствую — за мной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки.
100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой.
Рассказ был задуман автором в Экибастузском особом лагере зимой 1950/51. Написан в 1959 в Рязани, где А. И. Солженицын был тогда учителем физики и астрономии в школе. В 1961 послан в “Новый мир”. Решение о публикации было принято на Политбюро в октябре 1962 под личным давлением Хрущёва. Напечатан в “Новом мире”, 1962, № 11; затем вышел отдельными книжками в “Советском писателе” и в “Роман-газете”. Но с 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК партии. С 1990 года рассказ снова издаётся на родине.
В книгу вошли рассказы и крохотки, написанные А.И. Солженицыным в периоды 1958–1966 и 1996–1999 годов. Их разделяют почти 30 лет, в течение которых автором были созданы такие крупные произведения, как роман «В круге первом», повесть «Раковый корпус», художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ» и историческая эпопея «Красное Колесо».
Александр Исаевич Солженицын — всемирно известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года, участник Великой Отечественной войны. В 1974 году был выслан из СССР. В настоящее время живет и работает в США, в штате Вермонт.Повесть А. Солженицына «Раковый корпус» (1963–1967) издается на родине писателя впервые. В основе ее лежат автобиографические факты — ссылка, скитания по чужим углам, страшная болезнь, которую удалось победить.Текст повести печатается по изданию: Александр Солженицын.
Отголоски петроградского апрельского кризиса в Москве. Казачий съезд в Новочеркасске. Голод – судья революции. Фронтовые делегаты в Таврическом. – Ген. Корнилов подал в отставку с командования Петроградским округом. Съезд Главнокомандующих – в Ставке и в Петрограде. – Конфликтное составление коалиции Временного правительства с социалистами. Уход Гучкова. Отставка Милюкова. Керенский – военно-морской министр. – Революционная карьера Льва Троцкого.По завершении «Апреля Семнадцатого» читателю предлагается конспект ненаписанных Узлов (V–XX) – «На обрыве повествования», дающий объемлющее представление о первоначальном замысле всего «Красного Колеса».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 5-й вошли части Третья: «Истребительно-трудовые» и Четвертая: «Душа и колючая проволока».
Первый том 30-томного собрания сочинений А.И.Солженицына являет собой полное собрание его рассказов и «крохоток». Ранние рассказы взорвали литературную и общественную жизнь 60-х годов, сделали имя автора всемирно известным, а имена его литературных героев нарицательными. Обратившись к крупной форме – «В круге первом», «Раковый корпус», «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное Колесо», – автор лишь через четверть века вернулся к жанру рассказов, существенно преобразив его.Тексты снабжены обширными комментариями, которые позволят читателю в подробностях ощутить исторический и бытовой контекст времени.