Пьесы и сценарии - [14]
ВАНИН
(Нержину)
Ты понял? Я согласие давал
На ужин маленький, семейный,
А тут выходит целый бал.
МАЙКОВ
(оглядываясь)
К тому ж довольно безпартейный.
ГЛАФИРА
С кем Лихарёв согласовал?..
ЛИХАРЁВ
Прошу простить, та-ащ майор,
Я знал, что женщин недобор,
И если я не разыщу…
МАЙКОВ
То кто же их найдёт!
ЛИХАРЁВ
Звать немок я не мог.
МАЙКОВ
Не мог как патриот!
ЛИХАРЁВ
Бегу искать, але, але,
Смотрю — знакомый «Шевроле»,
Ночует в этом же селе
Знакомый штаб, начальник штаба части!
А по расчётам фронтовым
Мы с ним
В родстве отчасти… —
Сестра с ним общая у нас.
ВАНИН
Твой брат?
Так звать его!
МАЙКОВ
Ты поступил по-свински!
ЛИХАРЁВ
Да нет… поймите… медсанбат…
Сестра была… сестрою медицинской.
КАТЯ
Аркадий, ты… ты негодяй!
ЛИХАРЁВ
К нему! — товарищ! выручай!
В беде не бросит. Машинистку Катю
(представляет её Ванину)
На сутки, как в кинопрокате, —
Пожалуйста, бери.
Одну? Ты шутишь! Нужно три!
Две минимум.
«Нет у меня». — Смотрю, мелькнула глазом синим.
А эта? — «Тут… проходит подготовку, снайпер».
Что, курсы? — «Индивидуально».
Я — слово офицера: только чай пить,
Ни вальсов, ни вина, буквально.
ГЛАФИРА
За женщину дать слово наперёд!
ВАНИН
А танцевал?
ЛИХАРЁВ
Осмелюсь доложить — фокстрот.
Уговорил: на час, не боле,
Он отпустил со мною Олю,
(представляет Ванину)
Ей нужно рано-рано спатки.
ВАНИН
Откуда ж вы?
ОЛЯ
Из Вологды.
ВАНИН
В порядке
Мобилизации?
ОЛЯ
Я добровольно. Комсомолка.
ВАНИН
Дитя моё! Вы думали, без вас не одолеем?
Вздыхали бы над книжечкой, бродили по аллеям…
Безпечность юная, где ты?..
МАЙКОВ
И сколько
Уже убили немцев?
ОЛЯ
Ах,
Я не была ещё в боях.
Начхим алчно оглядывает стол и ищет собеседника в Нержине.
НАЧХИМ
Не понимаю, до каких же пор мы
Губить здоровье будем воздержаньем?
Входят Парторг с Гридневым.
ПАРТОРГ
Национальная по форме
И социалистическая содержаньем.
Ведь так?
ГРИДНЕВ
(несвободно)
Конечно, да.
ПАРТОРГ
И долг партийный…
Проходят по сцене. Слева входит в парадном мундире сияющий Бербенчук. Майков с аффектацией пытается начать рапорт.
МАЙКОВ
Товарищ под…
БЕРБЕНЧУК
(великодушно останавливает)
Откуда девушки, вопрос мой будет первый?
ЛИХАРЁВ
(подхватывая Катю)
В порядке аварийном.
(Подхватывая Олю.)
Из тыловых резервов.
Знакомятся. Салиев и Замалиев на больших блюдах вносят по поросёнку. В дальнейшем они прислуживают за столом. Майков время от времени отрывается на беззвучные распоряжения им и другим красноармейцам.
ПАРТОРГ
На заседаньи партбюро
Мы это всё обсудим.
На самом верху лестницы появляются Галина в бальном туалете и Анечка, преображённая нарядом и причёской. Гриднев первый замечает их и спешит встретить Галину.
ГРИДНЕВ
Да, да, обсудим, секретарь.
КАТЯ
(Бербенчуку)
Старо, комдив, старо!
НАЧХИМ
Как, Нержин, думаешь, мы кушать всё же будем?
ПАРТОРГ
Ох, блюдо, неужели серебро?
ГЛАФИРА
Чего мы ждём, Евгений, наши все!
БЕРБЕНЧУК
(тоже заметив Галину и постепенно подвигаясь ей навстречу)
Ну где же все, когда во всей красе,
В вечерних туалетах, посмотрите!..
ГЛАФИРА
(бросается, опережая его)
Ах, Анечка, какой нелепый бант!
Из-за неё Бербенчук замешкался и не поспевает к Галине. К ней подошёл Гриднев.
ГРИДНЕВ
Ты где была? Я заходил.
ГАЛИНА
(с достоинством)
Товарищ старший лейтенант?..
ГРИДНЕВ
Ты что, забыла?
(Пытается взять её за руку.)
Меж ними втискивается подоспевший Нержин.
НЕРЖИН
Виноват.
(Предлагая Галине руку.)
Вы разрешите?
Галина подаёт ему руку, Гриднев заступает дорогу.
ГРИДНЕВ
Вы кто такой?
НЕРЖИН
А вы?
ГРИДНЕВ
Нет, вы?
НЕРЖИН
Я здесь комбат,
А вы?
За это время вкрадчиво подоспевший Бербенчук уводит Галину. В глубине — предпиршественное оживление. Гриднев и Нержин — на авансцене.
ГРИДНЕВ
(пытаясь настигнуть Галину)
Алё, алё!
Куда же вы? куда же?
НЕРЖИН
(преграждая путь)
Так кто же вы?
ГРИДНЕВ
(пытаясь обойти)
Не ваше дело.
НЕРЖИН
Не моё?
А девушка — не ваша.
ГРИДНЕВ
А вы остры на язычок.
НЕРЖИН
Не притворюсь, что простачок.
ГРИДНЕВ
Свободны в обхожденьи.
НЕРЖИН
Не за словом в карман.
ГРИДНЕВ
(пристально, очень значительно)
А — кто вы есть, товарищ капитан?
НЕРЖИН
Я вам сказал: комбат.
ГРИДНЕВ
Да нет, по соцпроисхожденью!
НЕРЖИН
Я не ослышался?
ГРИДНЕВ
Я думаю, что нет.
НЕРЖИН
Спросили вы…
ГРИДНЕВ
Кто ваш отец, кто дед?
А вы взглянули как-то косо.
НЕРЖИН
Да. Если добрых десять лет
Не слышал этого вопроса
И думал не услышать впредь,
Так как же мне на вас смотреть?
ГРИДНЕВ
А раньше, значит, слышали?
НЕРЖИН
Да кто ж его не слышал?
На каждом повороте.
Но ведь теперь уж он из моды вышел.
Мы — просто русские, мы просто — патриоты.
ГРИДНЕВ
Формулировочка такая нам знакома.
БЕРБЕНЧУК
Товарищи, прошу вас, без стеснения, как дома,
К столу! к столу! к столу!
ЛИХАРЁВ
Сюда вот, Олечка!
ОЛЯ
Не надо на углу!
Все рассаживаются за зеркалом. Майков идёт к Гридневу и Нержину.
ГРИДНЕВ
Да, всё течёт, всё изменяется на свете.
Мы — снова русские, но русские — не просто.
А в офицерское училище вступая, вы в анкете
Не замечали этого вопроса?
НЕРЖИН
Заметил, да. Но думал — старый отпечаток.
ГРИДНЕВ
В ОсобОтделах не бывает опечаток.
Майков уводит их и сажает: Гриднева рядом с Глафирой, Нержина возле себя. В последнюю минуту к столу приходит и Прокопович, садится в неудобном месте, без пары и собеседника. Теперь слышен шум приступа к еде, общие разговоры:
— Позволите?
— Пожалуйста.
— Кусочек ветчины.
— А это что за невидаль?
— Отбросивши чины…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки.
100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой.
Рассказ был задуман автором в Экибастузском особом лагере зимой 1950/51. Написан в 1959 в Рязани, где А. И. Солженицын был тогда учителем физики и астрономии в школе. В 1961 послан в “Новый мир”. Решение о публикации было принято на Политбюро в октябре 1962 под личным давлением Хрущёва. Напечатан в “Новом мире”, 1962, № 11; затем вышел отдельными книжками в “Советском писателе” и в “Роман-газете”. Но с 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК партии. С 1990 года рассказ снова издаётся на родине.
В книгу вошли рассказы и крохотки, написанные А.И. Солженицыным в периоды 1958–1966 и 1996–1999 годов. Их разделяют почти 30 лет, в течение которых автором были созданы такие крупные произведения, как роман «В круге первом», повесть «Раковый корпус», художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ» и историческая эпопея «Красное Колесо».
Александр Исаевич Солженицын — всемирно известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1970 года, участник Великой Отечественной войны. В 1974 году был выслан из СССР. В настоящее время живет и работает в США, в штате Вермонт.Повесть А. Солженицына «Раковый корпус» (1963–1967) издается на родине писателя впервые. В основе ее лежат автобиографические факты — ссылка, скитания по чужим углам, страшная болезнь, которую удалось победить.Текст повести печатается по изданию: Александр Солженицын.
Отголоски петроградского апрельского кризиса в Москве. Казачий съезд в Новочеркасске. Голод – судья революции. Фронтовые делегаты в Таврическом. – Ген. Корнилов подал в отставку с командования Петроградским округом. Съезд Главнокомандующих – в Ставке и в Петрограде. – Конфликтное составление коалиции Временного правительства с социалистами. Уход Гучкова. Отставка Милюкова. Керенский – военно-морской министр. – Революционная карьера Льва Троцкого.По завершении «Апреля Семнадцатого» читателю предлагается конспект ненаписанных Узлов (V–XX) – «На обрыве повествования», дающий объемлющее представление о первоначальном замысле всего «Красного Колеса».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».
В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 5-й вошли части Третья: «Истребительно-трудовые» и Четвертая: «Душа и колючая проволока».
Первый том 30-томного собрания сочинений А.И.Солженицына являет собой полное собрание его рассказов и «крохоток». Ранние рассказы взорвали литературную и общественную жизнь 60-х годов, сделали имя автора всемирно известным, а имена его литературных героев нарицательными. Обратившись к крупной форме – «В круге первом», «Раковый корпус», «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное Колесо», – автор лишь через четверть века вернулся к жанру рассказов, существенно преобразив его.Тексты снабжены обширными комментариями, которые позволят читателю в подробностях ощутить исторический и бытовой контекст времени.