Пьесы - [21]

Без сопротивления, парень,

руки за голову!

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Вдарил

Бова бегом с того места.

А сколько бежал — неизвестно.

Богатырь Бова убегает со сцены.

Действие второе

Картина третья

Наше время, Густой лес, изба Агафьи изнутри, Печь.

Мужик ряженый сидит на ступеньках сцены. Агафья в избе у печи. Прибегает Богатырь Бова, стучится и входит в избу.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Подбежал богатырь к избушке,

где жила замшелая старушка.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Спрячь меня, бабка, скорее,

а то «вороньё» одолеет!

АГАФЬЯ.

Ты, воин, чего-то попутал,

тайга кругом. Чёрт тут плутал,

да и тот заблудился.

Ты случаем мне не приснился?

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Я богатырь королевич Бова.

АГАФЬЯ.

А я Агафья Лыкова, будем знакомы.

Отдохни да иди куда-нибудь лесом,

сама тут прячусь от прогресса.

Но он проклятый меня находит,

то и дело сюда приходят

учёные да спасатели,

геологи или старатели.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Геологи? Я о таких и не знал

В какой же мир я попал?

Всё чудно, ни изб, ни пехоты,

телеги сами бегут и в небе эти…

АГАФЬЯ.

Вертолёты!

Я б тебе о мире большом рассказала,

да сама об нём лишь давеча узнала.

А изб у нас когда-то было много,

насчёт пехоты не помню что-то.

Я, милок, давненько в людях не живала,

что там и как — уже позабыла.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Значит, мы с тобой, бабуля, с одной сказки?

АГАФЬЯ.

Нет, мой милый, не строй глазки!

Тебе одному в своё царство

как-нибудь надо верстаться.

Я ведь здешняя, живая.

Ты ж весь светишься. Не знаю

как тебя обратно вернуть.

Надо мне немного отдохнуть.

Агафья садится на стул, засыпает, храпит.

ПЕЧЬ.

Прыгай в меня, подмогу!

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

В огонь?

ПЕЧЬ.

В него, прямо в кострище,

а как станешь ты пепелищем,

так в сказку свою и вернёшься.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Королевич Бова берётся

руками за дверцу печи

и в пекло ныряет, кричи не кричи.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Ай, жизнь не мила!

Сжигай меня, печь, дотла.

Королевич Бова открывает печную дверь и лезет в печь целиком. Просыпается Агафья и тоже лезет в Печь.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Тут проснулась Агафья сама,

дровишек в печурку подкинула

да вслед за служивым сгинула.

Искали с тех пор Агафью:

«Нет её, сгинула нафиг!» —

геологи хмуро кивали.

Журналисты статейки писали:

«Лыкова свет Агафья

съела подаренный трафик.»

Но людям не было дела,

они на работе ели

свои с колбасой бутерброды

и думали о пехоте,

о машинах, домах, вертолётах,

о дальних военных походах.

Картина четвёртая

Будущее. Густой хвойный лес, корявая Сосна, берёза.

Занавес закрыт. На сцену выходит Мужик Ряженый.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Герои ж наши приземлились в царство,

где вовсе не знали барства,

и не было этих… людей.

Проникли они в мир зверей.

Там медведи сидели на троне.

Ёлки тоже считались в законе

и издавали указы:

«На ёлки, ели не лазить!»

К ним лисы ходили с подносами

с очень большущими взносами:

медок несли и колышки —

вокруг елей ставить заборишки.

А зайцы так низко кланялись,

что глаза их землёю занялись:

всех жучков вокруг ёлок вывели

и листву опавшую вымели.

Ай да хорошее было царство!

Про людское там пишут барство

длинные мемуары:

«Жили людишки, знаем,

но было дело, вооружились,

сами с собой не сдружились

и прахом пошли, рассыпались!

Мы от смрада как только одыбались,

так закон подписали дружно:

люд дурной нам больше не нужен!»

Занавес открывается. На сцене появляются Королевич Бова и Агафья.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Ну так вот, богатырь Бова огляделся,

на старушку покосился, отвертелся.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Ты гутарила, что не из сказки?

АГАФЬЯ.

Нет, я точно не из сказки.

Ты не строй, служивый, глазки,

а давай-ка хибару руби,

будем жить по-тихому и не свисти,

а то черти быстро нагрянут!

Богатырь Бова выносит из-за кулис макет деревянной избушки.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Богатырь на лес ещё раз глянул

и поставил Агафье хибару,

в ней печь сложил да в ладошки ударил.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Пошёл я, бабуся, отсюда,

надо мне идтить, покуда.

АГАФЬЯ.

Эй, сынок, а вырежь мне иконку,

без неё никак! Вали вон ту сосёнку.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Сосна корявая оказалась,

дюже долго с жизнью прощалась,

застонала она, заскрипела.

СОСНА.

Пожалей!

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

А мне какое дело!

СОСНА.

Знаю я твою кручинушку-беду.

Не губи, домой дорожку укажу.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Ну трещи, каков тут путь?

СОСНА.

Скажу, скажу, дай отдохнуть.

(Сосна засыпает, храпит; Королевич Бова замахивается на неё мечом, Сосна перестаёт храпеть)

Тебе надо дойти до медведей,

они цари-ведуны и бредят

тайнами да ворожбою.

Вот они то двери и откроют

в мир твой прошлый да грозный.

КОРОЛЕВИЧ БОВА.

Это разговор уже серьёзный.

Ладно, стой стоймя, лесная,

а я иконку бабушке сварганю

из берёзовой бересты.

На, Агафьюшка, держи!

Королевич Бова срезает с берёзы кору, вырезает на ней ножичком святой образ и подаёт иконку Агафье, та жадно её хватает. Королевич Бова выталкивает со сцены макет избы. Медведи вносят стол с разносолами, Королевич Бова — медвежий трон, а Агафья и Мужик Ряженый — табуретки. Все, кто есть на сцене, садятся пировать.

МУЖИК РЯЖЕНЫЙ.

Схватила старушка иконку

и стала жить долго, долго

в этом царстве зверей.

Те уж привыкли к ней,

мёд катили к избушке бочками,

спелую тыкву — клубочками.

А Агафья им песни пела

да за общим столом сидела.

Зайцы кланялись ей, было, низко,

но запустила в них Лыкова миской.

С той поры обнаглели зайчата,

разбрелись по заячьим хатам,

окучивать ёлки отказываются.

Зачахли ели. Разбрасываться