Пьесы - [264]

Эванта

Мой срам с моей любовью переплелся

Так, что их тяжкий груз меня раздавит.

Я предпочла бы умереть сто раз!

Федериго

Так поступать и должен тот, кто любит, —

Я б дал себя убить в твоих объятьях.

Эванта

Ах, почему гробницею живой

Они и для Валерио не стали?

О, сколь была б славна такая смерть!

Какой ему я памятник воздвигла б!

Он опочил бы на груди моей,

Оплаканный и честью и любовью,

И слезы я лила б над ним, пока

В источник их кристальный старец Время

И небеса меня б не превратили.

Федериго

К тебе, когда б меня любила ты,

Я полетел бы, если б даже гуще

Опасностями путь мой был усеян,

Чем звездами в мороз ночное небо.

Эванта

(в сторону)

Нет, здесь ловушка. В жизни никогда

Валерио не трусил.

Федериго

Он повинен

И в более бессовестном поступке:

Он подослал к тебе старуху-сводню —

Кормилицу презренную твою.

Суди сама, чего достоин тот,

Кто, угождая мне, солгал так подло.

Эванта

Не добивайте, государь, меня:

Я поняла уже свою ошибку.

Как женщина я им оскорблена!

Любили вы меня?

Федериго

Люблю и ныне,

Скорблю с тобой и на тебя молюсь.

Эванта

Он сводню подослал ко мне. О, низость!

Федериго

Безмерная!

Эванта

Я отомщу ему.

Федериго

И с полным правом — за тебя законы.

Глупа ты будешь, коль его простишь.

Эванта

Я убеждаюсь, государь, все больше,

Что гневались вы на меня не зря.

Федериго

Отнюдь не зря.

(В сторону.)

Она заколебалась.

Еще чуть-чуть — и я ее сломлю. —

Тебе я, оскорбленная невинность,

Сочувствую всем сердцем. Вновь твой муж

Предаст тебя, коль пощажу его я:

Кто умереть за красоту твою

Из глупых опасений не решился,

Тот на позор отдаст тебя из страха

И торговать тобою сам начнет.

Эванта

(в сторону)

Нет, он перехватил. Подвох я чую —

Сквозит во всем обдуманная подлость.

Быть сводником не может дворянин.

Так неужели сделаюсь я шлюхой

Не ради наслажденья, а из мести?

Нет, гнев нелепый ослепил меня.

Вернитесь в сердце, спугнутая вера

И добродетель. — Значит, он и сводник?

Федериго

Я этого покуда не сказал.

Эванта

И не пытайтесь, ибо венценосца

Не украшает, а позорит ложь —

Бесчестность несовместна с вашим саном.

Вы лжете.

Федериго

Что?

Эванта

Бессовестно и нагло!

Хотела б я хоть на день стать мужчиной,

Чтоб вам сказать в лицо — вы низкий лжец!

Федериго

Остерегись, неистовая дура!

Эванта

Остерегайся сам, трусливый дьявол,

Пандоры[493] ящик в образе монарха!

Ты чуть не развратил мой дух ослабший

И мину бы подвел под честь Эванты,

Не подведи контр-мину я сама.

Тот форт, который ты взорвать пытался,

Я смело отстою, вооружившись

Невинностью, презрением к тебе

И нерушимой верностью супругу.

Сняв голову с плеч царственного Кира,

Стяжала меньше славы Томирида,[494]

Чем заслужу я, победив тебя.

Прощай! Коль ты умен, учись быть добрым,

И жизнь тебе стократ отрадней станет.

Страдать обречена я вместе с мужем,

Но знай — я уступлю тебе не раньше,

Чем пред тобою оробеет он.

Федериго

Безумная, мой гнев тебя постигнет!

>Расходятся в разные стороны.

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

>Келья в монастыре.

>Входят Руджо и Марко.

Руджо

Проклятие доверчивости нашей

И тысяча проклятий негодяю,

Который обманул нас!

Марко

Вечный срам

Падет на нас за нашу нерадивость!

Мы сами весь наш труд свели на нет.

О, как ужасна, как сильна отрава!

Пошли господь терпение страдальцу!

Как быстро плоть его снедает яд!

Руджо

Как мы могли так оплошать, доверясь

Угоднику, кровавому злодею?

Как мы могли за чистую монету

Принять его слова и слезы?

Альфонсо

(за сценой)

Ох!

Руджо

Вы слышите, как стонет принц, брат Марко?

Глупцы, мы даже не сообразили,

Увидев, как Сорано пьет из склянки,

Что существуют и противоядья!

Мир не знавал двух столь тупых дубин,

И коль повесят нас, то по заслугам.

Нас обвинят во всем — в том нет сомнений,

Как нет их в том, что скоро принц умрет.

Что делать нам? Что предпринять?

Марко

Молиться.

Господь всесилен.

Руджо

Но и яд силен.

Вот принц. Помочь попробуем ему.

>Два монаха вносят Альфонсо на носилках.

Альфонсо

Дышать мне нечем! Воздуха! Дуй, ветер!

Врата востока, распахнитесь настежь!

Студи меня росой, холодный месяц!

В истерзанное сердце лейтесь, реки!

Я весь пылаю. В кровь мою вливают

Яд бешенства лучи созвездья Пса.[495]

В моем мозгу клокочет пламя Этны.

Умру я, коль меня не бросят в море.

Копайте землю — пусть забьют ключи,

Чтоб мог я иссыхающее тело

Их влагою студеной освежить.

Меня снесите в горы, на вершины,

Покрытые целительным покровом

Снегов и льда...

Руджо

Держите принца, отче, —

Он мечется в жару.

Альфонсо

А коль я жертва,

Кладите на алтарь меня скорей,

Дров принесите, воскурите ладан.

Я шевельнусь — и сразу вспыхнет пламя.

Не подходите — вас оно пожрет.

Руджо и Марко

(вместе)

О, горе нам!

Альфонсо

Зовите Милосердье,

Чтоб я к нему прильнул, — оно, я слышал,

Так холодно, что искренняя вера

И та ему тепла не придает.

Пусть реку из притворных слез любовных

На грудь мою прольют — их ток холодный,

Ленивый и дарующий забвенье,

Погасит жар во мне. Пусть надо мной

Рыдают горько брошенные девы:

Целебны слезы их. О ужас, ад!

Марко

Прилягте, принц.

Альфонсо

Нет, ложе загорится:

Я окружен, подобно Фаэтону,[496]

Всепожирающим кольцом огня.

Прочь! Отойдите и взлететь мне дайте,

Чтоб я расстался с рыкающим Львом,

Направив путь к холодному Медведю.[497]

Пускай вобьют мне в сердце глыбу льда!

Зима, на раменах моих повисни,

Венчай меня короной из сосулек