Пьесы - [254]

Валерио

Сделай все,

Что можно, но, коль королю уступишь,

Тебя я, умирая, прокляну.

>Расходятся в разные стороны.

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

>Улица.

>Входят Камилло, Клеант и Меналло.

Камилло

Не помнят люди столь зловещей свадьбы.

Пословица гласит: не зарекайся

Вовек ни от жены, ни от петли.

Вот он и получил то и другое.

Клеант

За месяц в браке — смерть! Пусть этот месяц

Таким же долгим будет, как и тот,

В какой солдатам жалованье платят.[485]

Камилло

Эх, сжечь бы все календари, чтоб люди

Счет дням забыли!..

>Входит Тони с ночным горшком.

Тони, ты гадаешь?

На чьей моче?

Тони

Да на моче больного:

Сидит в печенках камень у бедняги.

Он очень плох, а, судя по моче,

Примерно через месяц, в день Давидов,[486]

И шею тоже схватит у него.

Меналло

Ты злыдень, Тони! Скоро ль в брак ты вступишь?

Тони

Когда придет охота в петлю лезть.

Клеант

Что ты насчет Валерио нам скажешь?

Тони

Ему такую подали горчицу,

Что обожжет он небо. Знай я раньше,

Какой почетный ждет его конец,

Ему б подсунул я не девку — чудо,

Которая его спасла б от казни,

Всего за три недели в гроб вогнав.

Камилло

Иной на это и недели хватит.

Тони

Возможно: в бабах скрыта тьма талантов.

Ему бы мог я отыскать в предместьях

Двустволку покрупней мортир калибром,

Которая его за два часа

На мелкие кусочки разнесла бы,

Иль пожилую шлюху-василиска,

Что взглядом убивает наповал.

Меналло

Скажи, будь ты Валерио, какой бы

Ты месяц выбрал?

Тони

Самый винный месяц,

Чтобы хоть брюхо ублаготворить,

Уж раз спине за все платить придется,

И пил бы так, чтоб к истеченью срока

На виселицу было мне плевать.

Меналло

Я — март, чтоб на жену, как лев, бросаться.

Тони

И перед казнью снова стать овцой.

Камилло

А я — апрель, сладчайший месяц года,

Чтоб милую среди цветов, на травке

Под птичье щебетанье целовать,

Душой и телом утопать в блаженстве...

Тони

И встретить первый майский день в петле.

Клеант

Что нового расскажешь нам?

Тони

Лишь то,

Что может быть любой из вас, синьоры,

Нищ, честен, глуп, как я, и все ж обжечься

Водой холодной.

Камилло

Новость не нова.

Тони

Ну что ж, тогда мошенничать начните

И воздвигайте здания, которым

Не достоять до вашей смерти.

Меналло

Тоже

Не ново.

Тони

Раз не внове правда вам,

Я расскажу вам вещи поновее.

Когда русалка шла доить корову,

Ребенка сделал ей моряк-пьянчуга,

И подала русалка на него

В Суд сводников, а чудище-ребенок

Живет на Рыбной улице у няньки.

Камилло

Вот это новость!

Тони

Будет и похлеще!

Попалась в сети рыба-исполин;

У ней на шее пика, меч на брюхе;

В носу ружье размеров небывалых;

В зубастой пасти — каперский патент

От герцога Тосканы.[487]

Клеант

Врешь!

Тони

Конечно!

Тем, кто не хочет слушать правду, врут.

Вы до того честны, что нам, придворным,

И говорить-то с вами неудобно.

(Уходит.)

Камилло

Проклятый шут!.. Однако почему же

Молчит ее величество? Ужели

Она позволит мужу запятнать

Честь трона столь жестоким приговором?

Меналло

Ей, как ни добродетельна она,

Брак этот по душе: нет средства лучше,

Чтоб охладить иль вовсе потушить

Страсть короля. К тому же, я уверен,

Она за месяц гнев его смирит.

Пойдем посмотрим, все ль готово к свадьбе.

Да, подивим мы ею чужестранцев!

Камилло

Не дай господь моим друзьям такой!

>Уходят.

СЦЕНА ВТОРАЯ

>Комната во дворце.

>Входят Мария и Эванта.

Мария

Вот мой приказ тебе — не унывай!

Нет в мире столь бесчеловечной твари,

Которая бы приговор подобный

Осуществила.

Эванта

Ах, боюсь, что есть.

Мария

Нелепая боязнь! Король несдержан,

Опасен в гневе и неудержим,

Как горный водопад, в своих желаньях,

Но свято чтит закон и правосудье.

А разве правосудье и закон

Его поступку служат оправданьем?

Где есть такой эдикт или указ,

Людьми иль людям провиденьем данный,

Который к смерти приравнял бы брак?

Я мыслю так: у брака цель благая —

Продленье человеческого рода,

И, чтобы этого не признавать,

Не смертным нужно быть, а чем-то большим.

Идем же! Попышней принарядись

(Я одолжу тебе свои уборы),

И пусть бесстрашьем весь твой облик дышит,

Чтобы король не возгордился, видя,

Как ты робеешь.

Эванта

Девством я ручаюсь,

Что только за Валерио страшусь.

Мария

От Федериго скрой свои терзанья.

Сама его язви пренебреженьем.

В неистовство презреньем приводи

И рань больней, чем Купидон стрелою,

Всем, чем тебя природа одарила.

Стань так неотразимо хороша, —

Я на тебя не рассержусь за это, —

Как будто ты Венера и пленить

Решила вновь воинственного Марса.[488]

Когда ж король — в чем я не сомневаюсь —

Не устоит и, пав к твоим нотам,

Начнет просить пощады, ты докажешь

Ему, что добродетельной осталась,

С презрением отвергнешь все угрозы

И гневным взглядом, полным благородства,

Его испепелишь.

Эванта

О госпожа,

Вы стойкостью меня вооружили.

Пускай меня оденут.

Мария

Королю

Втолкуешь ты, что он всех бед источник,

Что за жестокость ждет его расплата,

Что ты и благородный твой супруг

Его решенье приняли как милость.

Пусть прелесть и достоинство твое

Так потрясут его, чтоб он поверил,

Что имена Валерио с Эвантой,

Отдавших жизнь в расплату за любовь.

Потомки будут чтить благоговейно,

Его ж с ума раскаянье сведет.

Не унывай! Ведь если будет надо,

Тебя и умирать я научу.

Эванта

Благодарю за то, что дух мой слабый

Вы укрепили.

Мария

Смерть страшит лишь тех,

Кто разумом убог, чей дух истерзан,

Кто жизнь свою сам превращает в ад.

Когда же смерть нас славою венчает,