Пессимизм 2.0 Происхождение нас - [29]

. Понимание самого себя для присутствия идет из возможностей. Понимание – это представление присутствия о том, как с ним самим обстоит дело. У понимания есть и другой, не экзистенциальный смысл – понимать в чем-то, уметь делать что-то. Такая трактовка термина «понимание» для отличия от основной называется понятливостью. Понимание всегда касается возможных модусов бытия присутствия, оно направлено вперед. Такая структура понимания называется наброском. Набросок – это некоторый предварительный образ в самом общем виде будущего чего-либо, например того, как провести отпуск. Поэтому понимание дает нам не план нашего будущего, четко очерченный и структурированный, а лишь некоторое самое общее его видение, но видение не вообще, а направленное на конкретную возможность. Понимание может быть собственным и несобственным. Собственное понимание означает, что присутствие понимает себя из своего ради-чего. Несобственное понимание означает, что присутствие понимает себя из мира, в который оно брошено.

Набросок, который дает нам понимание, не формализован. Однако мы можем наше понимание формализовать. Для этого сначала мы формируем некоторое понимание. Такое формирование называется толкованием. Толкование – это некоторое формализованное представление нашего понимания. Говорить о формализации понимания нам позволяет то, что толкование проявляет себя в том, как присутствие действует с тем или иным. Действие всегда предполагает некоторый алгоритм, т. е. формализацию, и если толкование есть основа этого действия, то оно представляет собой формализацию понимания. Эта формализация в известной степени условна и не выражена, скажем, в наборе команд, она проявляется в том, что толкование дает присутствию структуру (последовательность) действий с чем-либо. На обыденном уровне понимание и толкование выражено в толках. Толки представляют собой образ бытия-друг-с-другом. Толки – это смысл, который мы вкладываем в высказывание, в сообщение, публикуемое при помощи речи. Но толки – это также и то, что понимают в высказывании, сообщении. «Толки есть возможность все понять без предшествующего освоения дела»[67]. Поэтому присутствие, придерживающееся толков, как бы отказывается от самого себя, живет чужим умом.

Познание человеком окружающего мира является модусом присутствия, а присутствие, в свою очередь, является познающим бытием-в-мире, поскольку присутствие ранее было определено как спрашивающее о своем бытии сущее.

Присутствие брошено в мир, иными словами оно есть «… в определенном мире и при определенном круге определенного внутримирного сущего»[68]. Введение термина «брошенность» для возникновения присутствия дает возможность М. Хайдеггеру не рассматривать его антропологию и сосредоточиться на его аналитике. Бытие присутствия осуществляется в двух модусах – собственном и несобственном. Различие между собственным и несобственным модусами бытия состоит в следующем: «В бытии-вперед-себя как бытии к своему особому умению быть лежит экзистенциально-онтологическое условие возможности свободы для собственных экзистентных возможностей. Умение быть есть то, ради чего присутствие всегда есть как оно фактично есть. Но, поскольку это бытие-к-способности-быть само определено свободой, присутствие может к своим возможностям относиться и безвольно, может быть несобственным и фактично сначала и обычно таким способом и есть. Собственное ради-чего остается несхваченным, набросок своего особого умения-быть отдан распоряжению людей»[69]. Бытие присутствия в мире в несобственном модусе именуется падением, при этом в этот термин не вкладывается никакого негативного смысла. «Это растворение в бытии при… имеет чаще всего характер потерянности в публичности людей»[70]. Т. е. человек не сосредотачивается на самом себе, но существует в со-бытии с другими.

Бытие присутствия есть забота: «… бытие присутствия означает: вперед-себя-уже-бытие-в-(мире) как бытие-при (внутримирно встречном сущем). Этим бытием заполняется значение титула забота, употребляемого чисто онтологически-экзистенциально. Исключена из этого значения остается всякая онтически взятая бытийная тенденция, как озабоченность, соотв. беззаботность»[71]. В качестве примера М. Хайдеггер приводит самоистолкование присутствия как заботы, содержащееся в античной басне у Гигина[72]. Заботу нельзя отождествлять с волей, желанием, влечением и позывом, поскольку эти феномены выводимы из нее. Особо отметим, что в отношении перечисленных феноменов речь идет об отдельном присутствии, т. е. заботу нельзя определить исходя из воли присутствия. Несмотря на это, место воли как бытийного модуса заботы выглядит особенным, как «основоположная целость заботы». С. И. Голенков придерживается точки зрения, что такое выделение воли связано со способностью воли конституировать человеческое бытие, и эта ее особенность является основополагающей[73]. Вперед-себя-уже-бытие-в-(мире) означает, что в каждый момент своего бытия присутствие так или иначе видит себя в будущем (понимание возможностей), при этом видение опирается на окружающих его людей и предметы (бытие-при), и можно сказать, что человек отчасти (поскольку бытие всегда уже бытие-при…) есть проект самого себя.