Песок и время - [30]

Уехал в Союз Крюков, чуть позже Марат Рафиков с женой и дочерью. По вечерам у Мартынова на вилле собирались друзья — сквозь помехи слушали советское радио, играли в карты, строили планы на далекое будущее. В русскую речь с каждым днем все больше вставлялись арабские слова. Мартынов ловил себя на мысли, что даже во снах порой разговаривает на арабском языке. Не так страшен черт, как его малюют…

Сергею нравилось ездить в Рас-ла-Нуф. Причин было несколько; первая — в уютном автобусе или «джипе» 250 километров пролетали почти незаметно, вторая — маленький дивизион системы «Печора», стоящий на высоком берегу Средиземного моря, напоминал ему один из дивизионов части, в которой он служил в Союзе, — ухоженный, неисправностей возникало мало, а если и возникали, то их устранение не требовало много затрат времени и труда. Третья причина — у Сергея сложились хорошие, почти дружеские отношения с командиром дивизиона лейтенантом Салехом, который учился в Югославии, в Союзе, хорошо говорил на русском языке, часто рассказывал запомнившиеся ему советские анекдоты.

Четвертая причина… впрочем, об этом несколько подробнее…

Маленький городишко Рас-ла-Нуф представлял собой европейский оазис посреди знойной пустыни. Асфальтированные улицы, высокие кобры ночного освещения, многоэтажные гостиницы, кафе, оживленное движение пешеходов, среди которых большинство было европейцев — мужчин и женщин. Рядом с городом был выстроен огромный нефтеперерабатывающий комбинат. На рейде в бухте постоянно стояло около двух десятков танкеров, по подводным трубопроводам в них заливалась нефть, бензин, дизтопливо. На комбинате круглосуточно трудились наемные работники — югославы, болгары, пакистанцы, турки, филиппинцы. Мартынов с друзьями встречался с ними в основном в столовой, за завтраком, обедом, ужином. Столовая в Рас-ла-Нуфе — огромный обеденный зал, гул многоязычной толпы, запахи многонациональной кухни.

Посреди зала — несколько емкостей диаметром метра в три, в которые умещалась огромная масса свежих овощей — помидоров, огурцов, кабачков, салатов. Фруктов — апельсинов, мандаринов, винограда, яблок, абрикосов, груш, фиников… Между столами стояли аппараты по охлаждению соков, дозированию разных видов мороженого, кофе и чая. Один раз войдя в столовую, можно было неоднократно накладывать себе полные тарелки разнообразной вкуснятины.

Но первые и вторые блюда разносились шустрыми официантами, у которых добавки днем с огнем допроситься было невозможно. Первые блюда представляли собой густые овощные соусы со всевозможными острыми приправами, от которых пекло во рту так, что их приходилось запивать большим количеством воды со льдом. Вторые блюда, в основном, мясные — из говядины, верблюжатины, конины, будь то плов или бифштекс, — приходилось кушать руками: ножи, ложки, вилки отсутствовали вчистую. Поначалу это вызывало массу неудобств, но, глядя за тем, как, ловко держа в одной руке кусок хлеба, а в другой кусок мяса, соседи по столам отправляют их в рот, научились этому и советские военные специалисты.

Те пять-шесть дней, которые приходилось быть в командировке в Рас-ла-Нуфе, группа Мартынова останавливалась на окраине города в трейлере на больших полозьях. Трейлер был огорожен металлическим кованым забором. Поднявшись на крыльцо и открыв дверь, первым делом Сергей включил большой кондиционер, установленный на крыше. Свежий воздух по вентиляционным каналам проник во все комнаты, постепенно жара сменилась долгожданной прохладой. Несколько комнат с кроватями, прикроватные тумбочки, стулья — вся мебель из Италии. Кухонный гарнитур с вытяжкой занимал одну из стен большой столовой, в которой стояли кресла и журнальный столик. Иван Машанов, растянувшись на кровати, раскрыл было «Советский спорт», но спустя пару минут Сергей услышал, как его друг захрапел.

— Ваня, не спи, замерзнешь.

— А я и не сплю, я читаю.

— Ага, читаешь так, что стены дрожат, — рассмеялся Сергей.

В этот момент за стеной раздались громкие звуки музыки — вторую половину трейлера занимали ливийские офицеры.

— О, соседи тоже не спят. Слушай, Ваня, по-моему, они телевизор смотрят. Доставай свой «Шилялис».

— Хочешь глянуть, что они смотрят? — спросил Иван.

— Ну да.

Иван, расстегнув сумку, достал из нее маленький телевизор, который привез с собой из Союза. Поставил на тумбочку, вытянул до отказа антенну, включил питание.

— Нет, Сереж, помехи сильные, трейлер экранирует.

В комнату вошел Кофанов, держа в руках моток проволоки:

— Давай, Ваня, удлиним антенну.

Прикрепил один конец проволоки к антенне, а с другим в руках начал ходить по комнате, ища таким образом устойчивый телесигнал.

— Стой, Санек, не шевелись… Есть, — произнес Сергей.

На экране телевизора появилось черно-белое изображение: диктор о чем-то быстро говорил.

— Нет, он так быстро говорит, что я не успеваю воспринимать, о чем идет речь. Фархад, Фархад…

В комнате появился заспанный переводчик.

— Давай просыпайся и попробуй нам перевести, о чем диктор в новостях говорит, — попросил его Машанов.

Фархад сел возле телевизора:

— Это… это он говорит, что ливийские войска противовоздушной обороны сегодня сбили американский самолет над заливом Сирт. Вот, смотрите, смотрите… показывают, как вылавливают из моря погибших летчиков. Шлемы, бирки с фамилиями на комбинезонах: «Стюарт», «Джексон»…