Песок и пепел - [64]

Жаль, конечно, что соли у чужаков было немного, а приправ и вовсе нет. Но и без них тщательно вываренное мясо уходит на «ура», как и приготовленный из ягод чай. Все-таки последний раз сытно ели еще на «Тангасте», а это было три дня назад. После такого обеда клонит в сон. Однако эта поляна — лишь недолгая остановка. Оставшаяся половина туши разделана и упакована, все фляги и бутыли заполнены родниковой водой. Следы нашего привала тщательно спрятаны.

И вот мы снова в пути. Только теперь вокруг дикий, никем до нас не топтанный лес. Тоже не сахар, но здесь хотя можно не умереть с голоду.

Когда солнце, устав указывать нам путь, скрывается в лесной чаще где-то впереди, мы выходим на берег реки. Она не глубока и не широка, но переправляться сегодня мы не будем. Наш план завершения дня предельно прост. Костер, ужин, сон.

Конечно же, выставляем часового. По два часа каждому. Бросаем жребий. Первым выпадает не спать капитану, потом барону и боцману. Мне выпадает предутренняя вахта. Как по мне, так даже лучше — шесть часов сна в один заход лучше двух раз даже по четыре часа. Главное, чтобы ночью ничего не случилось.

Наверное, боги — или кто там есть в небесах — услышали мою просьбу. Меня будит Кортен, причем по его лицу сразу видно, что все в порядке. Он передает мне часы барона — все верно, вот-вот начнет светать. Боцман укладывается, а я подбрасываю сучьев в костер.

В определенном смысле эти три дня складывались для меня наилучшим образом. Никто не лез с разговорами по душам. Капитан, много повидавший за свою долгую и весьма насыщенную жизнь, наверняка уловил что-то странное в моей речи или поведении — судя по тому, как он иногда на меня поглядывал, — но предпочитал не лезть не в свое дело. Боцмана это и вовсе не волновало, даже если он тоже что-то заметил. Как говорится, каждый с ума сходит по-своему. Матросы уже никому ничего не скажут. Тинса, по-моему, меня просто боялась. Как и всех вокруг. Ольта смотрела на вещи примерно так же, как и капитан. Впрочем, их я не слишком опасался. При таких знакомцах, как граф Урмарен, никто из них сдавать меня Серой Страже не побежит. А граф пропал — надеюсь все же, что он жив и здоров, — да и барону с момента встречи с чужим кораблем было не до меня. Хорошо бы ему и сейчас предпочесть выспаться.

Небо на востоке понемногу светлеет. Наверное, солнце уже вынырнуло из океана.

Честно говоря, переживаю я за барона. Он и после травмы-то до конца еще не оправился, а тут еще эти цветочки, и эти… поклонники. Хорошо хоть, не подстрелили. Впрочем, все мои спутники после этой «прогулки» какие-то… синеватые. Яд синих цветов, похоже, ударную силу в воздухе сохранял недолго, а, высыхая, превращался в пахучую пыль, вполне безопасную. Проблемы он создавал лишь в случае попадания свежих испарений внутрь организма — особенно, если прямо в кровь, как это случилось с Тахуром. Остальные, видимо, отделаются отравлением — кто сильным, кто не очень.

Тихо. Птиц не слышно, лишь чуть слышный писк насекомых время от времени вплетается в шуршание ветра в кронах деревьев, да потрескивают сучья в костре. Ну, и река вносит свою лепту в разнообразие ночных звуков.

Надо же — боцман вроде только что завернулся в плащ, а уже издает равномерное похрапывание. Я за собой и не припомню такой скорости засыпания. Наверное, это у него профессиональное. Впрочем, наверное, еще и обезболивающее подействовало — выпросил у меня, чтобы боль в руке не так мучила. Так, а это что за шорох?

Мне с моего места хорошо видно, кто где залег. Нет, пока я оглядывался по сторонам, никто никуда не уполз со своей кучи лапника. Ну, или не был утащен.

Вот так номер, а маркиза-то не спит. И явно не только что проснулась. Хорошо хоть, нет у меня привычки вслух с самим собой разговаривать.

— Не спится, ваша светлость? — прерываю я ее колебания относительно того, рассекречиваться ей или нет. Маркиза поднимается и подходит к костру.

— Не спится, Таннер, — соглашается она и садится рядом. — Не скучно вам вот так сидеть одному?

Совсем упустил из виду, что она тоже может захотеть бессонницу позаговаривать.

— Почему вы думаете, что это скучное занятие, ваша светлость?

— Мне казалось, что вы не похожи на человека, остро нуждающегося в одиночестве и покое. По-моему, вы можете и в шумной толпе отгородиться от всех и спокойно приводить свои мысли в порядок… Вот сейчас вы охраняете наш сон, вглядываясь в темноту и вслушиваясь в тишину. Но делаете это не потому, что этого вам хочется больше всего на свете. И не потому, что привыкли выполнять приказы, задумываясь лишь над тем, как достичь поставленной цели с наименьшими потерями и наилучшим результатом — не обсуждая саму цель. Не потому, что преданы Венкриду, словно пес — это невозможно, вы — не Киртан, выросший в замке Фогеренов и почти не знающий другой жизни, вы служите ему слишком недолго, при этом вы спасли ему жизнь, да еще и не однажды — а не он спас вашу. Я думаю, что вы делаете это потому, что вам это нужно. Зачем? Не знаю. Просто ваш путь сейчас совпадает с нашим, чего я не могу сказать с такой же уверенностью о вашей цели.