Песочный принц в каменном городе - [36]
Он так же с увлечением рассказывал о памятниках архитектуры, мимо которых мы проезжали, и их создателях. Дворец адмирала Абазии, дворец Шидловского и Нарышкиной, который местные привычно называли «Дворец моряков» — он притормаживал, когда мы проезжали мимо и, рассказывая, следил за моей реакцией.
Не зная, чего он ожидает, я просто кивала и ограничивалась улыбкой. По сути, это я должна была рассказывать ему об Одессе, хотя…
Матвей остановил машину у музея Пушкина, приоткрыл окно, окликнул проходящего мимо молодого человека:
— Простите, вы — одессит?
— А что вы хотели?
— Тест пройден, — улыбнулся Матвей. Одесситы всегда отвечают вопросом на вопрос, и только если им скучно или от усталости, дают точные ответы. — Подскажите, где здесь музей Пушкина?
Молодой человек широко улыбнулся и замахал в ту сторону, откуда мы только что приехали:
— Туда поедешь — не ошибешься.
— Спасибо.
Матвей закрыл окно, обернулся ко мне. Машина не тронулась с места.
— Вообще-то, — заступилась я, — одесситы хорошо знают свой город.
— Да, конечно, — он не стал спорить. — Только мы туда не поедем.
Я рассмеялась.
Ну, что за человек? Ожидаешь, что возмутится, удивится, прибегнет к строгости, а он ограничится улыбкой и все так же спокоен.
Наверное, его жена — счастливый человек, вдруг подумалось.
Мы еще немного покружили по городу, потом я спросила, куда делась усталость от дороги, о которой Матвей упомянул при встрече, и он свернул к морю.
Черноморка — как знак какой-то, вернуться туда, откуда ты начал.
Бары разрывались от музыки, мы проехали дальше, остановились у высокого бордюра, который можно было использовать и как столик и как стулья — собственно так мы его и использовали, сев и поставив запасенные бутылки с шейком и пивом.
Я посмотрела на свободное море, Матвея, любующегося закатом, и вдруг подумалось, что удивительно все это напоминает свидание
— Странный сегодня день, — сказала я.
— Хороший, — сказал Матвей. — Тебя кто-нибудь ждет? Я в том смысле: во сколько тебе надо быть дома?
— У меня нет дома.
Больше личных вопросов не было. Матвей держался просто, но отстраненно. Дружеско-деловые отношения, как он и говорил в Киеве, и теперь я могла почти согласиться: да, так бывает.
Почти, потому что меня тянуло к нему, и тянуло как к мужчине, а не руководителю. Но зная, что у этих отношений не может быть будущего, я мысленно отстранялась.
Зачем мне еще одни отношения без будущего?
Шейки закончились, стемнело, бары захлебнулись молчанием, и тогда я услышала:
— Пора.
И:
— Спасибо.
По ночному городу ехали быстро, мне даже казалось, что Матвей специально ждал ночи, чтобы не тянуться в Киев как черепаха. Он высадил меня у моего дома, и, не попрощавшись, уехал.
Почему-то не хотелось подниматься домой — как чувствовала, что грядет вечер проблем. Едва вставила ключ в замок — звонок Артема.
— Как твой новый парень?
— Как твоя новая девушка?
— Если бы не знал, не поверил, что ты не одесситка. Как живешь?
— Не хуже тебя.
После — просьба увидеться, мое согласие, разговор на кухне… Его восхищение своей новой девушкой…
— Я бросил курить — она меня попросила, и я бросил.
— Ты — молодец.
— Почему ты смеешься?
— Не обижайся, я ужасно хочу спать. Сегодня такой день, столько событий. Нет, не подумай, я рада, что ты зашел… Только я не высыпаюсь в последнее время…Ты, наверное, тоже.
— Прости, — сказал без тени сожаления, — я, правда, люблю ее… С тобой невозможно разговаривать — ты постоянно смеешься…
Пустой разговор, его уход, звонок мамы Артема в два часа ночи, упреки…
— Он уходит по вечерам, говорит, что к тебе… — слезы. — Вы помирились…
— Он врет.
Жалость — худший советчик, но у меня ее и не было. Не к этой женщине.
Я забросила телефон под подушку и блаженно уснула.
Забросила — вот ключевое слово, никто не прощает пренебрежительного к себе отношения, в том числе, предмет неодушевленный. На следующий же день мобильный украли.
Наркоман и девочка с неухоженными волосами.
Не знаю, был ли в этом замешан Артем. В одну секунду я была уверена, что да, в другую — опровергала предположения.
В первый день я боялась выйти из дома, просидела у окна, думая, что за мной наблюдают — и увидела Артема.
Он шел очень быстро, слишком быстро, в руках — бутылка пива, рядом почти бежала девочка с длинными неухоженными волосами, ветер теребил ее дешевые брючки, взгляд на мои окна — и пробежка по курсу дальше.
Представление для одного зрителя — это не его район.
Я снова подумала, что в краже Артем участвовал, и во мне что-то сломалось. Быть может, дал трещину мост в прошлое.
На следующий день плюнула страхам в лицо и из дома вышла, правда, поначалу нервно оглядывалась, а потом ничего — снова привыкла к безопасности.
Отпуск был как нельзя кстати. Квартирный вопрос улажен, с руководством шикарные отношения, и я могла позволить себе сутками сидеть у моря, впервые за все мое пребывание в Одессе, абсолютно ничего не опасаясь, и в то же время, будучи морально готова ко всему.
В офис я вернулась загоревшей, отдохнувшей, вдохновленной, и, признаться, чуть влюбленной, и контраст с изнуренной скандалами Ленкой, был очевиден.
