Песочные часы - [4]
ДУРАК: Подождите. (Дует). Четыре, пять, шесть.
МУДРЕЦ: Зачем ты это делаешь?
ДУРАК: Я дую на одуванчик, чтобы узнать сколько времени.
МУДРЕЦ: Ты все слышал! Вот почему ты хочешь узнать, сколько сейчас времени! Ты хочешь посмотреть, как они войдут в дверь и утащат меня. (ДУРАК продолжает дуть). Пошел прочь отсюда, как и все! Я хочу быть один, когда придут они. (Хватает ДУРАКА за плечи и начинает выталкивать за дверь, но что-то вдруг приходит ему на ум). Нет, мне нужно кое-что спросить у тебя. (Втаскивает ДУРАКА обратно в комнату). Есть ли небеса? Есть ли ад? Есть ли чистилище?
ДУРАК: Теперь вы спрашиваете у меня. Я подумал, когда вы спрашивали учеников, я сказал себе – если б он спросил Тейга-дурака, Тейг мог бы рассказать обо всем этом, ведь Тейг все понял, когда разрезал сети.
МУДРЕЦ: Скажи мне, скажи же!
ДУРАК: Я говорю – Тейг все знает! Он не глупее сов и зайцев, что доят коров! Но Тейг не скажет, он промолчит.
МУДРЕЦ: Скажи, скажи мне! Ибо песчинки падают под покровом, и когда упадут они, я умру; и душа моя будет потеряна, если не найдется хотя бы одного верующего! Говори, говори!
ДУРАК (с умным видом): Нет, нет, я не расскажу вам, что у меня в уме и что у меня в суме. Вы можете утащить мои думы. Вчера я повстречал на дорожке негодника, тот сказал мне: "Тейг, сколько монеток в твоем кошеле? Я отдам тебе три гроша, если там не двадцать грошей; дай я засуну руку и посчитаю". Но я крепко затянул веревку, вот так; и теперь, засыпая, я прячу свой кошель так, что никто не найдет.
МУДРЕЦ (Идет к часам, будто хочет открыть их): Нет, нет, у меня не хватает храбрости! (Встает на колени). Сжалься надо мною, Дурак, и скажи!
ДУАК: Ага! Вот так-то лучше! Теперь я вас не боюсь. Но дайте подойти поближе; кто-нибудь подслушает, что рассказал Ангел.
МУДРЕЦ: Так что же рассказал Ангел?
ДУРАК: Однажды я был один в холмах, и Ангел подошел и сказал: "Тейг-дурак, не забывай о Трех Огнях: огне карающем, огне очищающем и огне, в котором души радуются вечно!"
МУДРЕЦ: Он верует! Я спасен! Помогите! Песок высыпался. Я умираю… (ДУРАК помогает ему сесть в кресло), Они уже идут? Ах, как я боюсь услышать шаги… Я поговорю с ними. Я все понял теперь. Мы растворяемся в Боге: мы не зрим истины, но Бог видит истинное в нас. Я не могу говорить, я ослаб. Скажи им, Дурак, что когда сломаны жизнь и разум, истина просачивается сквозь них, как горох через рваный мешок. Но нет, я буду молиться; – но я не могу. Молись, Дурак, пусть им дан будет знак и они сохранят свои души живыми. Твои молитвы лучше моих.
(ДУРАК склоняет голову. Голова МУДРЕЦА падает на его книги. Входят УЧЕНИКИ).
ЮНОША: Смотрите, Тейг звонит в колокольчик!
ДРУГОЙ ЮНОША: Зачем ты созвал нас, Тейг? Что ты хочешь сказать нам?
ЕЩЕ ОДИН: Не удивительно, что он грезил наяву! Смотрите, он сразу заснул. (Подходит и трогает МУДРЕЦА за плечо). Ой, ой, он умер!
ДУРАК: Не тревожьтесь! Он молил о знаке спасения для ваших душ. (Какое-то мгновение все молчат). Смотрите, что-то вылетает у него изо рта… такая маленькая штучка… светящаяся штучка. Она летит к двери. (АНГЕЛ появляется у двери, простирает руки и вновь смыкает их). Ангел принял ее в свои объятия… он раскроет их в Райском Саду.
(Все падают на колени).
1897 г
© Copyright Ермаков Эдуард Юрьевич ([email protected])
Уильям Батлер Йейтс (1865–1939) — классик ирландской и английской литературы ХХ века. Впервые выходящий на русском языке том прозы "Кельтские сумерки" включает в себя самое значительное, написанное выдающимся писателем. Издание снабжено подробным культурологическим комментарием и фундаментальной статьей Вадима Михайлина, исследователя современной английской литературы, переводчика и комментатора четырехтомного "Александрийского квартета" Лоренса Даррелла (ИНАПРЕСС 1996 — 97). "Кельтские сумерки" не только собрание увлекательной прозы, но и путеводитель по ирландской истории и мифологии, которые вдохновляли У.
Пьеса повествует о смерти одного из главных героев ирландского эпоса. Сюжет подан, как представление внутри представления. Действие, разворачивающееся в эпоху героев, оказывается обрамлено двумя сценами из современности: стариком, выходящим на сцену в самом начале и дающим наставления по работе со зрительным залом, и уличной труппой из двух музыкантов и певицы, которая воспевает героев ирландского прошлого и сравнивает их с людьми этого, дряхлого века. Пьеса, завершающая цикл посвящённый Кухулину, пронизана тоской по мифологическому прошлому, жившему по другим законам, но бывшему прекрасным не в пример настоящему.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта пьеса погружает нас в атмосферу ирландской мистики. Капитан пиратского корабля Форгэл обладает волшебной арфой, способной погружать людей в грезы и заставлять видеть мир по-другому. Матросы довольны своим капитаном до тех пор, пока всё происходит в соответствии с обычными пиратскими чаяниями – грабёж, женщины и тому подобное. Но Форгэл преследует другие цели. Он хочет найти вечную, высшую, мистическую любовь, которой он не видел на земле. Этот центральный образ, не то одержимого, не то гения, возвышающегося над людьми, пугающего их, но ведущего за собой – оставляет широкое пространство для толкования и заставляет переосмыслить некоторые вещи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.